Книга О чём молчат псионики, страница 63 – Женя Ео

Меган с увлечением изучала найденный в грузовом отделении провиант.

– Консервы, вяленое мясо. – Она рыскала в контейнере, доставая то банку, то тюбик,то пакет. – Сушеные бананы! Представь, не синтезат!

– Вот уж экзотика, – скептически фыркнул Моррис, занимавшийся палаткой, от помощи Меган он отказался.

– А вот и да, я в последний раз ела их в восемь лет, перед тем как меня забрали в интернат Консорциума. – Меган почувствовала, как на нее наваливается неподъемная тоска. – Только не в сушеном виде, конечно. Бананы с мороженым были. На дне рождения сестры.

– Что случилось с твоей семьей после? – неожиданно спросил Моррис.

– Не знаю, не смогла найти концов, – помолчав, ответила Меган. – Видимо, стандартная история: попытались за нас бороться, и с ними расправились. Или стерли память – на что я искренне надеюсь.

– Хрень какая…

Меган не собиралась продолжать разговор – не перед Моррисом ей душу изливать. Зачем метать бисер перед чурбаном, который по уровню сознательности чуть лучше орангутана: совершенно непонятно, что капитан Эдвардс, а заодно и полковник Миллер в нем разглядели, раз не хотят отпускать с «Антареса» и предлагают перевод в службу безопасности.

С Энн они беседовали неоднократно – начальница искренне считала, что Меган чудом сохранила открытость и относительно стабильную психику после нечеловеческих условий, в которых она и другие телепаты жили в Консорциуме.

Что Меган могла ответить? Не любила, когда ее жалели, – что было, то было. Главное – закончилось. Но разговоры с Энн помогли понять, насколько велика пропасть между теми, кто вырос в обычном обществе, и теми, чью жизнь регулировал Консорциум. Безотносительно способностей – пример Лиама Олдриджа слишком показателен. Воспитанный среди людей телепат вел себя совершенно не так, как остальные менталисты, потому сумел сломать систему.

Еще Энн выражала уверенность, что Меган, как и многие другие бывшие офицеры Консорциума, со временем придет в условную норму и, например, будет готова завязать близкие отношения. Меган никак не реагировала на чересчур оптимистичные заявления, но дружеская привязанность к Энн наталкивала ее на мысль, что зарекаться не стоит – базовые потребности отлично перекрывались простым общением, без секса со множеством партнеров. А значит, Меган вполне способна не спать со всем, с чем можно спать. Полгода на «Антаресе» это доказали. Хотя… Вот что ей, Меган, было делать сейчас – в компании красивого мужчины, чертовски сильно привлекающегофизически?

Моррис ловко передвигался по полянке – его мощные длинные ноги, покрытые короткими светлыми волосками, поджарый мускулистый зад, а также сильные руки и широкая спина вызывали у Меган практически помутнение рассудка. Еще раздражало, что лейтенант закрывается, – может быть, если бы она слышала от него сильный негатив в свой адрес, это остудило бы пыл. Или же, наоборот, если бы Моррис был не прочь развлечься (девушке незачем рассказывать об этом, правда?), то тогда Меган уже приступила бы к активным действиям… Но нет, тишина.

Делать было действительно нечего – заснуть в опасной близости с Моррисом в одной палатке не получилось, так что Меган осторожно выбралась на свежий воздух и отправилась к озеру.

Там она сбросила одежду и окунулась в теплую воду, чтобы снять напряжение. Как и предполагала, не помогло. Налицо была острая форма телесного голода – зря Меган обманывала себя, думая, что душевные разговоры с Энн могут что-то изменить.