Книга Полнолуние, страница 99 – Светлана Поделинская

– А вдруг у меня будет от тебя ребенок? – тревожилась Эвелина.

– Не бойся, я уже не мальчик и способен себя контролировать, – успокаивал ее Эдгар. – Я не допущу этого. Доверься мне.

Грешники измыслили изощренные способы не выпускать друг друга из вида и днем: случайные столкновения в дверях и слабые рукопожатия, намеки, незаметные постороннему глазу, – взлет бровей, томные от бессонных ночей взоры, смущенные улыбки и легкое, как дыхание, движение губ, нашептывающих об обещаниях, которые им не суждено сдержать. Фамильный особняк хранил их уединение и тайну – нередко им удавалось украдкой сорвать поцелуй в его пыльных закоулках или в тенистых зарослях сада.

Как-то вечером, когда слуги легли спать, в условный час Эвелина отворила дверь, и на пороге возник Эдгар. Их лица были бледны от томительного вожделения и нетерпения. Едва Эдгар запер за собой дверь, как они впились друг в друга с отчаянным желанием, даже не успев раздеться. Вихрь страсти подхватил их и увлек на кровать, и они познавали друг друга со всем пылом своей запретной любви, когда вдруг раздался стук в дверь. Эдгар среагировал мгновенно и хладнокровно. С поразительным самообладанием он снял с себя застывшую в ужасе Эвелину, натянул панталоны,усадил сестру на кровать, разгладив простыни, запахнул на ней пеньюар и сунул в руки расческу. Все эти действия заняли у него менее минуты.

– Добрый вечер, пани Зилла, – скучным голосом сказал Эдгар, открыв дверь. – Что вам угодно?

– Я пришла проверить кое-что, – ответила дуэнья его сестры с наглостью, которую позволяло ей дворянское происхождение. – В последнее время меня не покидает подозрение, что панна Эвелина завела любовника.

– Любовника? – удивился Эдгар, вздернув брови и нахмурившись. – А у вас есть мысли, кто он?

– Нет, но я непременно дознаюсь. Наверняка кто-то из челяди, больше некому! Какой стыд для молодой девушки!

У Эвелины, которая механически водила расческой по волосам, лицо пошло красными пятнами, рот приоткрылся, а из глаз брызнули неудержимые слезы.

– Вот видите, что вы наделали! – возмущенно всплеснул руками Эдгар. – Вы обидели мою сестру, она плачет! Могу ли я узнать, откуда взялись ваши догадки?

– В последнее время панна ведет себя весьма странно, – доложила проницательная Зилла. – Ходит как сомнамбула, иногда краснеет и улыбается сама себе. Влюбилась, не иначе! Иногда куда-то пропадает средь бела дня, не отыскать ее. Видать, на свидания бегает.

– Ладно, я поговорю с ней. Однако мне думается, ваши подозрения беспочвенны.

Эдгар подошел к окну и посмотрел в него, затем демонстративно заглянул под кровать и в шкаф.

– Вот видите, никого нет.

– А вы что здесь делаете, пан Эдгар, в такой час? – осведомилась Зилла.

– Я пришел поговорить со своей сестрой и пожелать ей доброй ночи, – бесстрастно ответил он.

– Ах, вот оно как, – укоризненно заметила компаньонка. – Вам следует принять во внимание, пан Эдгар, что и вам не подобает заходить в спальню к молодой девушке, пусть даже она ваша родная сестра. Это неприлично. Вы же мужчина.

– Да, вы правы, – вынужден был согласиться Эдгар, – но это мой дом и моя сестра, и не вам указывать, что мне делать, досточтимая пани Зилла. Нам с вами лучше откланяться и дать Эвелине-Офелии поспать.

Он подошел к заплаканной сестре и целомудренно поцеловал в лоб.