Книга Луна убывает, страница 71 – Светлана Поделинская

Хозяйка кивнула и пожелала покупательницам незабываемого вечера.

Девушки решили пройтись пешком и не стали ловить кэб. По Касл-стрит они не спеша двинулись на юг, пересекли полыхающие осенними красками сады Принсес-стрит, обогнули утес с Эдинбургским замком и через сорок минут вышли на старинную площадь Грасс-маркет.

– Нам не помешает приветственный коктейль, – сказала Сусанна. – Давай-ка, Шарлотта, доставай свою бутылочку.

Девушки присели за столик у паба, созерцая закат, окрасивший Эдинбургский замок на скале в теплые оттенки золота и охры. Лаура с трудом призналась себе, что чувствует радостное возбуждение, будто бы просто идет с подружками в клуб. С Шейлой в Оксфорде она не испытывала таких эмоций, подсознательно держась настороже и стараясь не выдать себя. Теперь же Лаура поддалась очарованию двух вампирш, рядом с которыми не нужно притворяться кем-то другим. Даже Сусанна в этот вечер казалась Лауре любезной и милой.

«Не буду сейчас думать о том, чья это кровь, – решила Лаура, принимая из рук Шарлотты бокал и поднося к губам. – Все равно я не знаю этого человека, возможно, он уже мертв. И если так, не я убила его».

– Как же я скучаю по вину, – проронила Сусанна с тоской, подняв бокал и глядя на переливы крови в лучах заходящего солнца. – У нас в Венето делали превосходные вина:освежающее игристое просекко, бархатистое красное мерло… Я уже толком не помню вкуса, могу только фантазировать.

– Ты из Италии?

– Да, из Венецианской республики. Дугальд, будучи в рядах французской армии, обратил меня при захвате города Наполеоном.

– Венеция невероятно красивый город, – произнесла Лаура с ностальгией. – Что же произошло с тобой?

– Я была одной из самых знаменитых куртизанок. Другого пути у меня не было, ведь я незаконнорожденная, мать прижила меня от какого-то восточного купца. Благодаря красоте и сильному голосу я пользовалась успехом у состоятельных господ, мой дом был набит золотом и драгоценностями. Дугальд увидел меня на одном из вечеров полусвета, я очаровала его своим пением. А потом в мой дом ворвалась французская солдатня. Они разграбили особняк, перебили весь фарфор, а меня изнасиловали. На прощание один из мародеров ударил меня ножом. Дугальд нашел меня, когда я истекала кровью, и укусил. Он выхаживал меня целый месяц, пока шло обращение. Сказал, что я прекрасна, а ему неприятно смотреть, когда гибнет что-то прекрасное.

– Какая грустная история, – выдохнула Лаура. – Извини, что напомнила. А он, пожалуй, поступил благородно.

– Расскажи взамен, как обратили тебя, – потребовала Сусанна.

– Мне нечем похвастаться, – печально поведала Лаура. – Эдгар не спасал меня от смерти и не заручился моим согласием. Когда-то он помог моей матери и, как чудовище в сказке, потребовал в уплату то, о чем она не знает. Этой вещью оказалась я. Еще до моего рождения Эдгар решил, что я буду принадлежать ему душой и телом. Самым трудным для меня оказалось смириться со смертью.

– Да, не каждому дано пережить собственную смерть, – вступила в беседу Шарлотта. – Я расскажу тебе одну историю в продолжение нашей экскурсии. Ты знаешь, чье имя носит паб, возле которого мы сидим? Маргарет Диксон, которой дали прозвище Полуповешенная Мэгги. В начале восемнадцатого века ее оставил муж, рыбак, и девушке пришлось работать в гостинице. Вскоре она понесла от сына хозяина. Мэгги молчала о своем положении, дабы сохранить место и избежать порицания. В то время женщину, уличенную в прелюбодеянии, заставляли стоять босиком в местной церкви и носить власяницу шесть недель подряд, священник указывал на нее пальцем и рассказывал о грехе блуда. Затем несчастную везли через весь город,чтобы благочестивые жители могли на нее поглазеть. Мэгги тайно родила недоношенного мальчика, который вскоре умер. Она решила бросить трупик в реку Твид, но не смогла этого сделать и оставила на берегу. Когда тело младенца обнаружили, Мэгги обвинили в нарушении закона о сокрытии беременности и детоубийстве. Она выражала раскаяние в содеянном, признавала, что утаила беременность и выбросила тело вместо того, чтобы достойно похоронить. Но с упорством отрицала убийство и настаивала на том, что роды начались слишком рано. Испытывая невыносимые страдания, Мэгги не помнила, родился ли ребенок мертвым или умер сразу после появления на свет. Но присяжные остались непоколебимы: женщину признали виновной и приговорили к повешению. Здесь, на Грасс-маркете, палач убрал ведро из-под ног осужденной, и Мэгги полетела во тьму. Студенты-медики и семья Мэгги Диксон бросились к виселице. Каждый из них начал тянуть и дергать девушку за ноги, чтобы ускорить смерть от удушья и забрать труп. Родные желали похоронить Мэгги по-христиански, а студенты – заполучить тело для вскрытия. Подобно стервятникам, они присутствовали на всех публичных казнях. В те годы в Шотландии по ночам частенько раскапывали свежие могилы, чтобы похитить труп для изучения анатомии. Семья Мэгги Диксон одолела студентов в драке у виселицы и повезла мертвую в родной город. По дороге один из родственников увидел, как шевельнулась крышка гроба, а изнутри послышался тихий стон. Гроб открыли и увидели, что казненная жива и вполне здорова – она отделалась лишь болью в шее. Так и не выяснили, как Мэгги удалось обмануть смерть, – быть может, благодаря сговору с палачом. Молодую женщину признали умершей, а так как за одно преступление нельзя казнить дважды, отпустили. Ее брак аннулировали, но муж простил Мэгги измену, женился на ней снова, и впоследствии у них родилось пятеро детей. Восставшая из мертвых Мэгги сделалась местной знаменитостью и прожила еще сорок лет.