Онлайн книга «Категорически влюблен»
|
А он, болван, и не знал, что ей стало настолько хуже… На часах была уже почти полночь, когда в дверь внезапно постучали. Глеб узнал комбинацию – два стука, пауза, три стука. Они придумали этот код вместе с Таби, когда она была подростком, и изредка перестукивались через стенку ради забавы. Что-то вроде шифра только для них двоих. Стук раздался снова. Глеб с силой потер лицо. Насколько все было проще, когда она была диким подростком, шарахавшимся от него по углам! Он распахнул дверь и уставился на Таби так, словно видел впервые. Она стояла у него на пороге такая чертовски соблазнительная и невинная. Маленькая дурочка с копной распущенных спутанных волос, умопомрачительно длинными ногами, едва прикрытыми черными шортами, и серебристыми колечками пирсинга во всех возможных и невозможных местах. «Даже не смей думать о том, где еще у нее может быть пирсинг», – свирепо одернул себя Глеб. Таби прижимала к груди подушку и смотрела на Глеба исподлобья. – Я сегодня посплю у тебя, – отрезала она тоном, не терпящим возражений. Глеб открыл рот. Закрыл. Снова открыл. И молча посторонился, пропуская ее в квартиру. В крошечном коридоре было так мало места, что ей пришлось на мгновение прижаться к нему плечом, и Глеб с трудом подавил желание сделать глубокий вдох, чтобы ощутить запах ее влажных волос. Или прикоснуться к ее голому плечу, чтобы ощутить, настолько ли нежная у нее кожа, как кажется со стороны. «Лежать», – мысленно приказал Глеб, бросив предупреждающий взгляд на свой пах.А вслух недовольно произнес: – Я звонил тебе одиннадцать раз. Таби скинула шлепки, нагло сунула ноги в его теплые тапочки и пожала плечами: – Я видела. – Как там мама? – Сам спроси. Пока он возился с замком, она прошла мимо него в комнату. – Я звонил ей… – начал было Глеб, заходя следом, но слова вдруг бросились из его головы врассыпную. Таби, бросив подушку на диван, упала на него и сладко потянулась, выгнув спину и вытянув руки вверх. Помимо черных шортиков на ней была только майка на тонких бретельках такого же черного цвета. Материал казался скользким будто масло. И, черт возьми, совсем ничего не скрывал. Скорее… беспощадно интриговал. Таби повернулась на бок и подперла голову рукой. – Утром? – договорила она за него. – Она мне говорила. Раз десять назвала тебя «мой соседушка». – Прикройся, – вытащив из шкафа плед, он бросил его Таби на бедра и приготовился выслушать поток язвительных замечаний, но Таби на удивление послушно натянула на себя плед и кивнула на раскладной столик возле дивана: – Новый комикс? Глеб уселся на пол перед столиком (он почти всегда рисовал сидя или лежа на полу) и принялся собирать листы с набросками и раскадровками в стопку. – Ага. – Дурацкий? Он пожал плечами: – Как и все мои лучшие работы. – Расскажи. Таби подползла к краю дивана и как бы невзначай положила руку ему на плечо. По телу Глеба пронесся ураган сияющих искр, но покерфейс никуда не делся. Покосился на ее пальцы, оторвал их от своего плеча и осторожно переложил на край дивана. Таби тяжело вздохнула и напустила на себя скучающий вид. – Ну? Что там с комиксом? Глеб сглотнул, собирая мысли в кучу. – Это будет что-то типа самурайского вестерна, только на дне океана. Главный герой… ну, он Лососсин. Понимаешь, да? Лосось – асассин. Изгой, крадущийся в ночи между водорослями в поисках отмщения и возмездия. Местный делец… Так, вот он, видишь? – Глеб вытащил из груды перепутанных страниц изображение старого жирного краба в черном костюме. – Это Крабовладелец, он владеет сетью креветочных фабрик. Жена Лососсина пыталась разоблачить его махинации, поэтому он убил ее и разорил их кладку с икринками. Все будет на максимально серьезных щах и с выкрученной до предела драмой, как у Миллера в «Городе грехов». |