Книга Категорически влюблен, страница 142 – Екатерина Бордон

– Катя, – тихо позвал Захар, взяв ее лицо в ладони.

Как вообщеможно сказать о таком вслух?

– Ты не обязана делать это только потому, что этого хочу я. – Он легонько потерся носом о ее нос и шумно выдохнул. – Это имеет смысл… только если ты тоже меня хочешь. Здесь. – Он провел пальцем по ее обнаженному животу над резинкой шортов. – И здесь. – Ладонь Захара легла ей на грудь – прямо напротив сердца.

Он был таким спокойным и надежным, так бережно с ней обращался… Как вообще можно было его не хотеть? Как можно было чего-то рядом с ним стесняться?

Катя обняла Захара за шею и, приблизив губы к уху, еле слышно шепнула:

– Вдруг тебе не понравится? – Она зажмурилась. – Потому что я – это я, и я такая…

– Катя! – он выдохнул ее имя так, словно в жизни не слышал ничего более абсурдного. Закрыл глаза и, зарычав, куснул ее за шею. Совсем не больно, но чертовски возбуждающе. Катя слегка поерзала, чувствуя, как внутри разгорается желание, и Захар, стиснув ее бедра, прошептал: – Мне понравится. Черт, мне очень-очень понравится. – Захар осторожно приподнял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Но только потому, что ты – это ты.

Он закрыл глаза, откинул голову назад, и Катя поцеловала его в губы. В щеки. В глаза. В лоб. Поцеловала всюду, куда смогла дотянуться, а потом остановилась, тяжело дыша, и отодвинулась на расстояние вытянутой руки. Захар не шевелился. Его руки лежали по обе стороны от тела, спокойные и расслабленные, предоставляя Кате возможность решить самой, как далеко она хочет зайти.

Катя схватилась за край футболки и потянула ее вверх, представляя в воображении, как эротично будет выглядеть, но, как назло, застряла головой в узкой горловине и нелепо затрепыхалась, пытаясь выбраться. Захар, рассмеявшись, подался вперед и спас ее из плена, а Катя закрыла руками лицо, пылая от смущения. Господи, какая она…

– …удивительная, – шепнул Захар, целуя ее пальцы. – Ты уди-ви-тель-на-я. Только ты можешь заставить меня корчиться одновременно и от возбуждения, и от смеха.

Он тоже снял с футболку. Сдернул ее одним движением, и Катя, раздвинув пальцы, осторожно окинула одним глазом его тело.

– Иди ко мне, – шепнул Захар.

Когда Катя подвинулась ближе, он опрокинул ее на спину и опустился на колени между ее ног. Его взгляд скользил по ее телу, и жар, который в них разгорался, был красноречивее любых слов.

Они целовались.

Они снимали друг с друга оставшуюся одежду и белье и снова смеялись, когда нога Захара застряла в джинсах, и он затряс ею в воздухе, пытаясь избавиться от штанины. Они были собой. Наверное, поэтому, в тот момент, когда он лег сверху, Катя не почувствовала ни страха, ни стыда. Только свет и огонь, который был в глазах Захара, в его прикосновениях и у Кати внутри…

Да здравствует ночной дожор!

Таби как раз слизнула с вилки остатки лазаньи и потянулась за пачкой чипсов с солью, когда в дверь настойчиво позвонили. Чертыхнувшись, она неуклюже выбралась из кресла-груши и поспешила в коридор. Мама только-только заснула!

На носу были какие-то выборы, так что Таби на девяносто девять целых и девять десятых процента была уверена, что обнаружит за дверью очередную бабку или студента, агитирующих за какую-то мутную партию. И это сегодня, когда у нее было столько поводов праздновать! Попадание в топ финалистов – раз, воссоединение трагической парочки (Таби скрестила пальцы) – два, и незабываемое выражение на Женином лице, когда она вернулась из туалета и обнаружила, что Захар ушел, – это три.