Онлайн книга «Категорически влюблен»
|
Глеб передал Таби пульт и микрофон, но ее выступление Катя тоже прослушала. Вероятно, это означало, что она ужасная подруга, но Катя просто не могла иначе. Ей казалось, что все вокруг смотрят только на нее. На нее и еще на Женю. Не нужно быть таким уж большим умником, чтобы посчитать, что из десяти финалистов остались только они двое.Как в самом финале детсадовской игры на выбывание: стульчик остался только один, и обе девочки, наворачивая круги, мечтают его занять. Женя с безмятежным вниманием смотрела на сцену. Так чье же сердце разобьется? Захара? Или ее? Зал взорвался аплодисментами, и Катя больно прикусила язык, подпрыгнув от неожиданности. Уже все? Очнувшись, она с недоумением поняла, что Таби закончила свой питч и теперь отвечает на вопросы – уверенно, смело, аргументированно… Интересно, что бы она сделала, если бы на кону стояло сердце Глеба? – Спасибо большое, Карина! – Глеб захлопал в ладоши, и Таби, спрыгнув со сцены, с облегчением упала в свое кресло. – Так и знала, что это Женя! – торжествующе шепнула она, пихнув Катю в плечо. – Кстати, как я тебе? Хороша? Катя не нашла в себе сил даже на то, чтобы кивнуть. Переглянувшись с Полиной и бросив быстрый нахмуренный взгляд в сторону Жени, Глеб снова подошел к микрофону. – Ну что ж… вот и наш девятый финалист, – напряженно объявил он. – Комикс «НИЧЕГО ТАКОГО». Тихо стало настолько, будто все разом затаили дыхание. Тикали чьи-то часы. Полина нервно щелкала кнопкой на ручке. Скрипнуло кресло. А потом Женин голос мелодично произнес: – Это мой. Глава 29 Женя говорила не так и не то. Она не знала, не понимала, о чем говорила, и все внутри Кати корчилось и вопило от того, что происходило прямо сейчас. С ее комиксом. С ее собственной историей. С ее сердцем! – Катя? – в голосе Таби смешались недоверие и злость. Она определенно злилась. Но Катя просто не могла найти в себе силы соврать что-нибудь правдоподобное. Даже просто повернуть голову и улыбнуться, потому что шею будто заклинило. А руки и ноги… хм. Катя не могла точно сказать, что с ними произошло, потому что перестала их чувствовать. И как она могла не замечать раньше, насколько Женя фальшивая? Все в ней – от прически до мимики – было как плохая театральная постановка в бесплатном любительском театре. Фальшь и пафос вместо искренности и доброты! – Это моя… моя личная история. – Голос Жени драматично сорвался, и Катя закрыла глаза. Боль была физической. Ощутимой. Слишком реальной! Такой, словно всю ее целиком засунули в камнедробилку. – Но по статистике каждая пятая девочка в нашей стране подвергается сексуализированному насилию. Только вдумайтесь в эти цифры! По статистике… При чем тут вообще статистика?! А Катя бы сказала: «У таких историй вообще не бывает по-настоящему счастливых финалов. Но если девочки отважатся о таком говорить, есть надежда, что будет хотя бы справедливый». – Я – женщина. Мой голос должен быть услышан в толпе! Еще минута, и у Кати кровь пойдет из ушей. Просто фонтаном начнет хлестать! Пыщ-пыщ-пыщ! Ледяные пальцы Таби сомкнулись на Катином запястье, и знакомый голос тихо, но угрожающе прорычал: – Либо ты прямо сейчас говоришь мне, в чем дело, либо я встану, и тогда ляжет Женя. Заклинание сработало. Катя с трудом проглотила слюну, будто колючку, и яростно замотала головой. Каким-от чудом ей хватило сил даже на то, чтобы схватить Таби за руку и умоляюще посмотреть ей в глаза. |