Книга Категорически влюблен, страница 58 – Екатерина Бордон

Как ни крути, а вывод напрашивался только один.

– Это… – снова неуверенно начала Катя и снова замолчала. – Ты… э-э-э… все это носишь?

Так, очевидно, не один.

– Нет, конечно! – Захар бросил на нее испепеляющий взгляд. –Я же не извращенец.

– Извращенец бы именно так и сказал, – пробормотала Катя себе под нос, косясь на свой чемодан. – Предупреждаю, у меня есть перцовый баллончик.

У Захара от напряжения заболела голова.

– Зато мозгов у тебя нету, – зашипел он. – Пошли-ка поговорим.

Схватив Катю за руку, он почти волоком дотащил ее до кухни и упал на стул возле стола. Катя осторожно опустилась напротив. Воцарилась тишина, нарушаемая тихим ритмичным постукиванием – Захар нервно барабанил ногтями по крышке кухонного стола.

– Тогда, хм… Это твоих подружек? – робко предположила Катя. – Сувениры на память?

Захару могло бы даже польстить Катино мнение о предполагаемом количестве его бывших, но не польстило, потому что он вообще не мог понять, откуда Катя берет все эти нелепые идеи.

– Господи, Сиротка, я все это сшил! Это же очевидно!

Ну почему из всех людей в этом огромном, почти бескрайнем мире его секрет должна была узнать именно Сиротка? Он с таким трудом выбрался из Воронежа. Столько сил приложил, чтобы убедить маму в том, что у него нет соседа только потому, что все москвичи – безбожные тусовщики, которые точно-точно дурно на него повлияют. И вот теперь все усилия прахом. И из-за кого? Из-за Сиротки, конечно!

– Сшил? – тупо переспросила Катя.

– Сшил.

– То есть сшил… – глупо подвела итог Катя.

Захар, не удержавшись, поставил локти на стол и уронил голову в ладони. Вот и победитель в конкурсе на самый убогий диалог. Шиматта^[5]! Придется все-таки объясниться.

Он несколько раз глубоко вздохнул.

– Как ты знаешь, мама почти каждые выходные отправляла меня к бабуле в Топчино, чтобы я дышал свежим воздухом. Ты там как-то летом была, помнишь? Так вот, я бабулю, конечно, люблю, но у нее дома вообще нечем было заняться, я помирал со скуки без компа и книжек. Поэтому, когда она предложила научить меня шить… ну, я согласился, терять-то мне было нечего.

– Я помню ее швейную машинку, – вставила вдруг Катя. – Такая черная, с колесом и педалькой под столом.

Захар кивнул.

– Меня это успокаивало и сейчас успокаивает. – Он неловко потер рукой шею. – Так что я целыми днями крутил колесо за ручку и жал на педаль.

– Прямо как дальнобойщик, – захихикала Катя, крутя воображаемый руль.

Захар прикрыл глаза. Ну почему? Почему его секрет попался в лапы такой идиотке?

– Сначала я шил всякую ерунду: полотенца,занавески, фартуки… Потом нашел в бане древние журналы «Шитье и крой», которые бабуля использовала для растопки… Ну и понеслось. – Захар тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. Катя смотрела на него, приоткрыв рот. – Пасть закрой, муха залетит.

Катя послушно клацнула челюстями.

– Кстати, ты была моей первой моделью. Помнишь лето, когда тебя отправили к бабуле вместе со мной? Ты все время без остановки ныла, что мама забыла положить тебе купальник, и так меня достала, что я сшил тебе темно-синий топ из дедушкиных старых плавок.

– Ты же сказал, это твоей двоюродной сестры?

Захар закатил глаза.

– Какой двоюродный сестры, идиотка? Моя мама – единственный ребенок в семье.

– Тогда получается… – Катя побагровела. – Ты сшил мне купальник из дедовых трусов? Я его потом в школе на плавание надевала!