Книга Цветок вампира – аконит, страница 149 – Лили Мокашь

Каримов испытывающе посмотрел на мать, и со стороны казалось, будто между ними происходит невидимое человеческому глазу противостояние. Вскоре Галина улыбнулась лишь уголком губ, после чего скрылась в густой чаще леса, оставив нас наедине. Хотелось с облегчением выдохнуть, но я быстро поймала себя на этом желании и остановилась. Еще ничего не кончено.

– Послушай. – Ник бережно взял мою ладонь в свои руки, и от этого прикосновения привычные струны души вновь затрепетали, вспоминая былую любовь и заботу. – Она наверняка не уйдет далеко, и я не могу помочь тебе просто сбежать.

Каримов заглянул в мои глаза, точно пытаясь нащупать, за что ухватиться, лишь бы получить желаемое. Худшим было то, что, когда я смотрела на знакомое, почти родное лицо, все чувства, которые я отчаянно пыталась запереть под семью замками, стремясь уберечь семью от нового горя, предательски рвались наружу и бороться почти не оставалось сил.

– Но выход есть. Мать согласна на компромисс, и я уверен, что он устроит тебя…

Ник сделал паузу, давая мне возможность прислушаться к уже сказанному. Он осторожно поглаживал мою ладонь большими пальцами, точно пытаясь согреть, но я уже давно не чувствовала холода. Внутреннее противостояние охватывало всю меня. Одновременно хотелось отпрянуть от Никиты и рвануть изо всех оставшихся сил прочь, надеясь найти помощь. Другая же часть меня мечтала раствориться в объятиях знакомых рук и забыть обо всех тайнах прошлого, сладостно предаваясь настоящему, но я понимала, насколько абсурдным выглядело это желание – оно не могло спасти отца.

– Говори. Если это как-то может спасти Костю… – начала я, но Ник поспешил меня успокоить:

– Галина не навредит твоему отцу. Это не в ее интересах. Смерть видится ей быстрым избавлением, освобождением от мук. Она же хочет ранить Константина, убив тебя. Но, Ася, – руки Ника скользнули к моему лицу, точно так его следующие слова могли прозвучать убедительнее, – я не позволю. Слышишь? Не позволю. Ты нужна мне. Я… я люблю тебя, и этого ничто не изменит. Но она моя мать. За время, что нам удалось провести вместе, я хорошо ее узнал. Она не так плоха, как может показаться на первый взгляд. В ней есть добро, естьлюбовь, но ее слишком сильно ранили, и, возможно, никогда в душе Галины не воцарится мир, если она не найдет путь отмщения. Я не смогу сдерживать мать вечно. Рано или поздно вампир внутри нее возьмет верх, и ни один разумный довод не остановит ту ярость, которая синим пламенем выжигает внутри все хорошее, что когда-то было в сердце Галины. Так или иначе, но она нанесет удар, даже искренне не желая ранить меня, своего сына. Ты понимаешь, к чему я веду?

– К тому, что все безнадежно.

– Да, – быстро ответил он и тут же переменился в лице. – То есть нет. Не совсем. Понимаешь, твоя смерть, безусловно, ранит Константина, но есть кое-что еще, что способно доставить ему боль, при этом сохранив жизнь тебе.

Никита боялся произнести вслух то, что было у него на уме. Оставляя в своей речи осторожную недосказанность, он будто давал возможность закончить мне мысль за него.

– Ты хочешь обратить меня? – Я вскинула голову, высвобождая лицо из рук Ника, и отступила на шаг, осознав, чего Каримов добивается, но он тут же сократил между нами расстояние вновь и ухватил за руку, словно это было особенно важно.