Книга Букет незабудок, страница 104 – Лили Мокашь

Коридор привел нас прямиком к лестнице. Проход явно достроили не так давно, судя по безукоризненному слою краски и до блеска начищенным ступеням, что одним своим видом заставляли ступать осторожнее – не хватало еще поскользнуться.

Представшая перед нами комната утопала в свете и золотых акцентах. Стены, покрытые золотисто-бежевым шелком с деликатными флористическими узорами, казались мне слишком изысканными для дома, где действительно живут люди.

– Пока ведьмы и оборотни раздирали глотки друг друга, вампиры оказались предоставлены сами себе. Чистокровные принялись наращивать численность слабокровных, которых жажда вскоре делала не только кровожадными, но и достаточно безумными, чтобы удачно перетягивать внимание на себя вместо лидеров. Посылая группу за группой на убой, они рассчитывали разделаться одновременно и с волками, и с ведьмами, оставив мир целиком в своих руках. К счастью, ведьмы и оборотни быстро поняли, к чему все идет, и заключили условное перемирие перед лицом общего врага.

Мария прошла комнату насквозь, и когда мы вышли в очередную дверь, то оказались на уже знакомой парковке под домом, где стояли машины Смирновых. Напротив выезда стоял заведенный папин автомобиль, и Мария проследовала к нему. Я же продолжала идти за ней и слушала.

– Когда я увидела твоего отца впервые в институте, то с первого взгляда поняла, что влюбилась. Меня тянуло к Косте так немыслимо, так отчаянно, что, когда я поняла, кто он, это разбило мне сердце. Среди ведьм похожая связь в то время считалась запретной. Боже, сколько я плакала, когда все поняла, – Мария усмехнулась, и на губах у нее заиграла такая родная, знакомая мне улыбка, благодаря которой я снова смогла узнать в этой женщине свою маму. – Но Косте было все равно, что там принято, а что нет. Он любил меня и был согласен на любые условия, лишь бы мы могли продолжать встречаться. Мы виделись украдкой, все чаще говоря домашним, чтоостаемся в институте на лишний час, а то и два, лишь бы побыть вместе.

Когда мы подошли к машине, я по привычке хотела сесть на переднее сиденье, но Мария открыла заднюю дверцу и сделала жест рукой, чтобы я садилась. Меньше всего мне хотелось сейчас пробираться назад и садиться на самом неудобном месте – по центру. Терпеть не могла говорить с кем-то, сидя сзади в машине, и не видеть лица собеседника. Можно было попросить Марию сесть рядом со мной, но я боялась, что, если заведу об этом разговор, мама собьется и прекратит рассказывать. Мое недовольство остановилось на том, что я закатила глаза и послушно забралась внутрь.

В салоне тихо играло радио, к моему удивлению, за рулем сидел Костя в легкой ветровке, которая явно была ему не по размеру. Папа обернулся ко мне и указал на куртку:

– Вот что бывает, когда обращается бездумно и рвешь всю одежду. Хорошо, хотя бы это нашлось в багажнике. Вообще не представляю, откуда она там.

Я присмотрелась к ветровке: голубая, от плеч до рукавов по всей длине тянулись тонкие розовые и оранжевые полосы.

– Кажется, это моя. Я лет пять назад ее потеряла и все никак не могла вспомнить, куда засунула дома в Ростове, а она, оказывается, была здесь.

– Это объясняет, почему она так чертовски мне жмет.

Мария опустилась на сиденье и громко захлопнула дверь, из-за чего Костя бросил на нее недовольный взгляд, но комментировать не стал.