Книга Букет незабудок, страница 123 – Лили Мокашь

– Владимир не уверен, что сможет все исправить раньше, чем ее тело изживет свои лимиты, а Ольга… кажется, она и вовсе смирилась с уготованной участью. Знаешь, она говорит о конце так, будто рада, что он скоро наступит, и просит насничего не предпринимать, принять этот странный, извращенный выбор. Мы поругались в итоге вчера еще хуже, чем было при вас, и она уехала. Сказала, что хочет узнать, каково это – быть обычным человеком.

Челюсти Стаса напряглись. Воспоминания о событиях вчерашнего дня доставляли ему боль, и я не знала, чем могу помочь: я даже со своей не в силах была справиться.

– Тебе не кажется, что ехать к ней сейчас может быть плохой идеей? – как можно мягче спросила я. Меньше всего мне хотелось, чтобы новая встреча с матерью сдернула пластырь с еще не зажившей раны и опять причинила Стасу боль. Если он для себя уже все решил, то, возможно, и отговаривать нет смысла. Есть дороги, которые люди осознанно выбирают, стремясь закрыть какую-то потребность внутри. Друг может предупредить о рисках, однако отговаривать и пытаться решать за другого никто не в силах, ведь ответственность всегда ложится не на плечи советчика. Порой негативный опыт – это необходимость, чтобы двинуться дальше. И не важно, нравится нам чей-то выбор или нет. Другу остается лишь принять его и оказаться рядом в момент, когда наступит время платить по счетам.

Стас покусывал нижнюю губу, как делал всегда, стоило ему занервничать, и я заметила, как рука плотнее сжала руль.

– Я бы не стал к ней ехать, даже если бы знал, куда она отправилась. В целом я догадываюсь, где теперь Ольга живет. Я уверен, Владимир будет послеживать за ней издалека на случай, если изменения повернутся вспять и мать снова примется обращаться в одну из нас или, того хуже, в существо, подобное Галине. Мы не можем этого допустить. Никита остается у нас в доме, и, возможно, по нему отец сможет отследить изменения раньше.

Я старалась игнорировать каждое упоминание Никиты, боясь лишний раз интересоваться, как идут его дела. Мне нужно было время, чтобы начать воспринимать Каримова обычным знакомым и не думать, чего мне стоило его появление в моей жизни, и это давалось с трудом, когда Стас возвращался в разговоре к Нику.

Лицо Станислава омрачила маска холодной серьезности, которая не предвещала ничего хорошего.

– И что вы сделаете, если Ольга станет безумной, как слабокровные?

Стас бросил на меня быстрый взгляд, стараясь концентрироваться на дороге, а не на перспективах возможного будущего, сулящего боль и тьму всей семье. Ответ витал в воздухе, который,казалось, загустел, нагнетая обстановку.

– Зачем спрашивать, если уже знаешь ответ? Ты же видела, что близнецы сделали с Глебом. Когда существо, подобное нам, доходит до определенной точки невозврата, у нас нет другого выхода. Если моя семья не будет заботиться о происходящем в Ксертони, очень скоро вампиров раскроют, а следом под угрозой окажутся оборотни. Может, даже и ведьмы, хотя им скрыться среди толпы проще остальных. Они в этом вопросе преуспели, как никто из нас, – спасибо инквизиции.

– До России она все равно не дошла. Нам не за что ее благодарить, – на последнем слове я изобразила пальцами кавычки в воздухе, не представляя, как долго удалось бы протянуть маминому ковену, случись наоборот.