Книга Букет незабудок, страница 2 – Лили Мокашь

Последнее подруга произнесла тише, и ноты сожаления не ускользнули от Марии.

– Мне больше некуда пойти.

– И это твой выбор. Ты знала, что ковен отвернется, как только состоится свадьба с этим… – Людмила поджала губы и мотнула головой, прогоняя просящееся наружу ругательство. – Ты должна уйти.

Глядя в пол, Людмила поднялась и потянулась к дверной ручке. Мария поняла, что это ее последний шанс. Она перехватила руку подруги и положила ладонь себе на живот. С секунду лицо Людмилы ничего не выражало. Ребенок внутри Марии шевельнулся, ударив маленькой ножкой новую знакомую. Глаза Людмилы тотчас широко распахнулись. Она переводила взгляд с лица подруги на живот и обратно несколько раз, и Мария не понимала, что Люда испытывает больше: радость за нее или страх перед тем, чем могло стать дитя?

– Но ты же… ты же не могла забеременеть.

– Я тоже так думала, но как видишь.

– Какой срок?

– Тридцать четыре недели.

Людмила в недоумении посмотрела на что-то позади Марии, но стоило той повернуться, как подруга придержала ее за плечо и кивком указала в сторону двери.

– Проходи.

Молча девушки прошли в кухню. Густая тишина окутала пространство, вбирая в себя звуки. Людмила задернула занавески и принялась набирать воду в чайник. Мария села на стул, приставленный к стене, и поставила на колени сумку, продолжая нервно сжимать края пальцами. Вот она вдоме Людмилы, но отчего в душе Маши лишь росла тревога? Мария искала подходящие слова, боясь наконец вслух произнести, зачем пришла, но лишь кусала губы, пока не почувствовала привкус крови.

– Вот черт, – тихо выругалась она и машинально приложила край свободного рукава платья к губам.

– Ты что-то сказала? – Людмила засыпала в заварник чай мерной ложкой.

– Нет, ничего.

Засвистел чайник. Людмила наполнила заварник кипятком до самого края и осталась ждать у столешницы, пока чай настоится. Она развела руки по обе стороны от себя. Напряженные ладони упирались в натертую поверхность стола. Со стороны казалось, что в этом жесте не было ничего необычного, но Мария слишком хорошо знала подругу: Людмила волновалась не меньше, чем она сама.

– Что я могу сделать для тебя? – не оборачиваясь, едва слышно произнесла Люда. – Избавить от ребенка не смогу. Даже не проси.

– Нет, что ты. Стала бы я приходить на таком сроке за этим?

Мария замолкла, оттягивая неизбежное. Пальцы еще сильнее сжались на кожаной поверхности сумки. Отступать было нельзя.

– Мне нужно пророчество.

Людмила обернулась с удивленным выражением на лице.

– Пророчество? Но ты ведь знаешь: произнесенное однажды навсегда определяет судьбу. Твое пророчество уже прозвучало много лет назад и измениться не могло. Еще никому не удавалось.

Мария растянула губы в грустной улыбке и, наконец, поставила на стол сумку.

– Со своей судьбой я давно смирилась, и она теперь мало меня беспокоит, – Мария мягкими круговыми движениями водила ладонью по поверхности живота. – Я хочу услышать пророчество для моей дочери.

Людмила достала с полки две чашки и принялась разливать в них чай. В комнате завитал аромат перечной мяты и чуть кисловатые ноты мелиссы, от которых у Марии пробудился аппетит.

– Не волнуйся. Верховной ей точно не стать. – Людмила поставила на стол перед Марией чашку, а после опустилась на стул рядом и с наслаждением отпила из своего стакана.