Книга Поклонница, страница 37 – Ксения Черриз

* * *

Когда я вернулась домой, то возле подъезда обнаружила Мишу. Он явно ждал меня уже давно. Вид у него был помятый: густые каштановые волосы всклокочены, под глазами – тени. Он поднялся мне навстречу, засовывая руки в карманы джинсов. Высокий и худой, нескладный и слегка сутулый. Мой друг, почти брат, которого у меня никогда не было. Неужели нашу дружбу могла разрушить любовь к другим людям? Мы не разговаривалис нашей последней ссоры. Несколько раз я порывалась позвонить или написать, но гордость, обида и упрямство не давали мне этого сделать.

– Привет. – Мы присели рядом на лавочку.

Миша был моим гарантом надежности почти пятнадцать лет. Но в последние два месяца я почти позабыла о нем. Я так закрутилась, улаживая дела на работе, отдавая свои проекты Кате, собирая документы и продумывая поездку. Билет у меня был в один конец. И хотя про себя в уме я всегда держала вариант, что смогу вернуться назад, Золушка внутри меня верила, что мне больше никогда не придется жить с мачехой, и я навсегда останусь со своим принцем во дворце.

Миша повернулся ко мне вполоборота и долго молча смотрел на меня. Он изменился. Несмотря на явную усталость, он стал лучше выглядеть, увереннее, что ли. И новая прическа ему шла. Неужели это Полина натворила? В груди неприятно заскребло – это она его под себя хочет переделать. Я вглядывалась в его лицо, оно было спокойно, и лишь залом между бровей говорил о том, что Мишу терзают какие-то нерадостные мысли.

– Значит, ты все-таки едешь? – спросил он.

– Да. Еду. Послезавтра у меня самолет.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Уверена. Эта поездка ни к чему меня не обязывает. Я не становлюсь ни его женой, ни его девушкой. Я все еще планирую вернуться домой.

– Тогда почему у меня чувство, что я теряю тебя?

Я отвернулась, расправляя складки платья. Что я могла сказать? У меня тоже было это чувство. Почему-то мне казалось, что я не приеду больше назад.

– Может быть, потому, что мы больше не разговариваем.

– И кто в этом виноват?

– Если ты будешь говорить в этом ключе, то лучше давай сразу простимся, и все.

– Нет, это не то, что я хотел сказать. – Он накрыл мою руку своей. – Я никогда не думал, что наши пути разойдутся только потому, что у меня появится девушка.

– Если бы ты выбрал любую другую девушку, то этого бы не произошло. – Я выдернула руку – все еще не могла смириться с тем, что Миша встречается с моей главной головной болью школьных лет.

– Уля… – Он заглянул мне в глаза. – Не начинай. Ведь ты уезжаешь.

– Да. Уезжаю.

Мы сидели рядом, но были друг от друга дальше, чем если бы я уже была в Америке. На улицу опускалась ночь. Меня укутывало, как одеялом, теплым московским воздухом; отдаленный шум шоссе и привычный вой сирены «скорой помощи» смешивалисьс криками припозднившихся детей на площадке. Сердце полнилось светлой грустью. Возможно, сейчас нужно принять важное решение – проститься не только с городом, но и с некоторыми людьми, с кем наши пути разошлись. Странно, но я не чувствовала боли. Только печаль. Как когда заканчиваешь хорошую книгу, переворачиваешь страницу, понимая, что это конец. И впереди тебя ждут новые книги, еще более интересные.

Я повернулась к Мише:

– До свидания, Миш. Я не знаю, что будет с нами дальше, но пока… я даже рада, что уезжаю. Нам лучше какое-то время не общаться, я думаю.