Книга Город Звёзд, страница 67 – Том Белл

«Травень, четвертый день.

Государь снарядил меня на поиски вора и девчонки. Беглецы навели немало смуты, окрутив кого-то из прислуги и похитив княжеские ценности. Их след гнали до самой до границы Лесного удела, засим они покрылись в Темном лесу. Я проехал вдоль границы, не вступая в Небославль, до самого леса и ныне сижу в корчме Смольского острога, на краю земель наших, но след ведет меня на восток к Хладногорью. Они как будто мечутся, в поисках пути…».

Здесь чернила поплыли и продолжились лишь на следующей странице, покрытой пятнами плесени:

«…с ейной головы чтоб ни один волос не упал. Велено в бой не вступать, лишь проследить их путь до окончания. При случае вернуть схищенное беглецами, но до сей поры оставаться незамеченным».

Несколько страниц подряд шли рисунки, изображавших зверей и птиц, а затем новая запись:

«Травень, тридцатый день.

След увел меня до Охочего лога. Кроме парочки старожилов никого не застал. Охотники подсказали, что упустил беглецов на три-четыре дня, мол они отправились на восток, в чащу Темного леса. Зачем им понадобилось идти сюда, не ясно…».

Несколько страниц снова пришлось пропустить:

«…являлся самым важным в хранилище князя. Идол якобы достался ему еще от пращуров первого княжеского рода. Говаривают, мол, княжеский род идет от первых богородцев. Сам я не видал его, но князь разъяснил, что это небольшая фигурка, из особого камня, черного цвета, что глаза алкой девицы пред мужем. В свете чистого солнца, идол мол блистать должен жилками золота. Ибо посвящен он Лему, старому Богу…»

Идол Лема? Ярик пошарил за пазухой и достал сокровенную фигурку. Иссиня-черного цвета идол, вырезанный в форме человекоподобного образа, с угадываемыми чертами старца с длинной бородой, державший в руках посох и солнце. Вокруг фигурки пульсировала аура загадочности и сокровенной тайны. Но постичь ее, впитать в себя не получалось. Повертев в руках, никаких прожилок из золота Ярик не заметил, да и на улице мела пурга, спрятавшее полуденное светило. Проверить то, что описано в записях пока не выйдет.

Но это не может быть совпадением. Ярик не мог случайно наткнуться на эти письмена. Маленькая пещера принесла целый ворох сюрпризов. Этот мужчина за кем-то гнался, в поисках идола. Того самого что сейчас у него в руках?

Оставалось еще несколько записей. Не мешкая, Ярик погрузился в чтение:

«Липень, двадцать шестой день.

Уже третий месяц пути. След беглецов тянулся сквозь чащу на восток. Бежали, не разбирая путей, словно не заботясь, что их искать будут. Давеча настиг их, отрубил пальцы этому поганцу, но и он изранил меня изрядно. Нашел пещерку, здесь и отлежусь. Плююсь кровью, но должен сдюжить. Не зря тащил с собой щит. Пускай в бою и не пригодился. Вместе с пальцами мне попался его перстень, добротный с гербом. Только у этого безродного проходимца не может быть своего герба! Ну, ничего, как настигну этого Трора и эту блудную дочку Настасью, выжидать не буду, получат по щам своим же перстнем…».

Трор и Настасья.

Вернувшийся Черныш застал мальчика сидящим у костра. Приоткрыв рот, Ярик уставился в огонь, не шевелясь и не издавая ни звука. Кот подскочил к нему и попытался привести его в себя, трогая лапой его лицо:

– Ярик! Ярик! Что стряслось?

Мальчик уставился в обеспокоенные глаза Черныша, и, шмыгнув носом, ответил: