Книга Судьбой начертанные нити, страница 87 – Женя Ео

Чтобы меньше нервничать, Ильвек проговаривал свою позицию, Айси – отвечала. И тот и другой помнили о данном Ильвеком обещании: никакой воли зачинающего. Все можно обсудить и решить совместно. И обсуждать приходилось довольно часто.

Единственное, что у них никогда не вызывало разногласий, это секс: Ильвек научился целоваться, а Айси продолжила делиться опытом – иногда и теоретическим, поскольку много чего не успела попробовать с людьми из-за банального отсутствия влечения. С Ильвеком подобных проблем не возникало, хотя, по правде говоря, он являлся консерватором. Как и все реонцы, если верить мужу на слово.

– Вы родственники? – спросил новенький у Ильвека, глянув на прикрепленный к спецовке бейдж, и посмотрел на Айси: капитана знали все.

– Сородичи, – гоготнул со своего насеста Дин.

– Ага, очень по-родственному там все… – отпустил скабрезную шуточку Арранд.

– То есть сказать, что мы женаты, тебе словарный запас не позволил? – невозмутимо вздернув бровь, произнес Ильвек и смерил младшего лейтенанта презрительным взглядом.

– Пошутить нельзя, что ли? – Арранд пошел на попятную и обратился за поддержкой к Айси, но она едва заметно покачала головой.

– Болтай больше, колючку тебе в броню запихнет. – Дин продолжил юморить.

– Между прочим, я работаю. – Ильвек потянул стойку с бронекостюмами вверх по трапу, словно она весила не пару центнеров, а раз в десять меньше.

При желании ему отлично удавалось держать дистанцию, и необразованными дикарями на фоне Ильвека сейчас выглядели офицеры – Айси не знала, откуда такие умения берутся, но полагала, что все дело в инстинктивном стремлении доминировать. Зачинающему положено доказывать, что он главный. Соревноваться в силе с людьми ему, как реонцу, смысла не имело, так что Ильвек упражнялся в красноречии и, что удивительно, почти всегда побеждал.

– Так почему у вас фамилии одинаковые? – взмолился все еще ничегоне понимающий новичок. Кажется, его звали Кэсси.

– Она его жена, ты что, глухой? – возмутился Арранд, а Айси фыркнула, закатив глаза.

Настоящая фамилия Ильвека была труднопроизносимой и труднозапоминаемой – Айси сама путалась, старательно выговаривая заветные тринадцать букв. Потому не удивилась, когда в представительстве гильдии на Реоне, выполнявшем консульские функции, Ильвеку предложили сменить ее на что-то более благозвучное. Однако Ильвек, со своей точки зрения, придумал лучше: раз предстояло заключение брака, можно просто взять фамилию жены. И плевать, что Ильвек Блэр тоже звучит так себе – зато не пустые звуки.

В итоге Айси на «Альфе» продолжали звать по фамилии, а Ильвека – по имени. Сам этот факт для военнослужащих уже являлся диковинкой.

Впрочем, экзотика после поступления реонца на станцию только начиналась: в отличие от Айси, не имевшей особой потребности в регулярных метаморфозах, Ильвек частенько обращался и в свободное от работы время неспешно прогуливался по коридорам, сначала шокируя, а потом восхищая публику. Иногда сопровождал Айси по делам – шел, едва касаясь ноги.

На вопрос «зачем?» Ильвек стабильно отвечал «почему нет?» – и считал, что он в своем праве: все на «Альфе» видели его в обличье волка, что изменилось? Доктора Элфорда это безобразие заставляло вопить от восторга – настоящий реонец во всей красе! А вот полковник Петерс воздерживался от комментариев – Айси полагала, что преимущественно из-за их нецензурного содержания. У Ильвека среди личного состава станции сформировался целый фан-клуб. Айси шутила, что не против уступить место маскота «Альфы» мужу, и на деле не ревновала. Наверное, потому, что и сама им гордилась.