Книга Умри со мной, страница 52 – Юлия Селиванова

Эйкен медленно подошел к краю смотровой площадки и оперся на балконную плиту. Дина подошла и встала рядом. Не глядя на Дину, Эйкен протянул к ней левую (почему левую? Дина успела подумать только это, дальше все было как в тумане) руку, сильным жестом запустил ей в волосы на затылке и начал массировать голову, постепенно придвигаясь к девушке. Дыхание у него становилось тяжелым и прерывистым.

– Что ты делаешь… – Дина не отстранялась, но как будто окаменела. По телу короткими и длинными разрядами проходил ток, добивая до таких мест, о наличии электричества в которых Дина могла только догадываться.

– Что я делаю? – Эйкен и не думал останавливаться. – Я к тебе прямо сейчас пристаю. Вот прямо сейчас… – Движения Эйкена стали еще напористее, рука опустилась на спину Дины, нырнула под футболку и тут же – под чашку спортивного лифчика. Дина тихо вскрикнула, когда Эйкен сжал ее грудь. Он быстро развернул девушку к себе, ничего не говоря, – только громко дышал, словно ему не хватало воздуха, – взял у нее из рук рюкзак, положил на пол, потом на полу вслед за рюкзаком оказались и брюки, и белье.

Дина словно наблюдала со стороны за тем, что делает этот парень. Сил поддаться или возразить не было. Словно наступил блаженный шок.

Над стадионом загорались вечерние огни. На смотровой площадке было темно. На поле выходили игроки – после школы погонять мяч, пообщаться. Дина и Эйкен были далеко и высоко, их нельзя было увидеть, но присутствие чужих будоражило. Дина видела ребят как сквозь туман.

Эйкен поставил Дину лицом к полю, встал сзади, аккуратно раздвинул ноги девушки и вошел в нее рукой. Дина почувствовала внутри себя жесткие и настойчивые пальцы Эйкена, но боли – как ни странно – не было. Было ощущение страшного падения, стыда, был страх, что их увидят с поля – вечерние игроки все прибывали и прибывали. Нов тот же момент накатывало желание двигаться навстречу этим пальцам. И в этом желании было преодоление всего – настоящего и даже прошлого. Словно Дина, ускоряясь, убегала от своего прошлого, и надо было сделать еще совсем немного, совсем чуть-чуть, зажмурившись, сжав рот в немом крике, чтобы… Дина простонала и впилась руками в бортик балкона… чтобы совершить этот последний, очищающий, рывок.

Сердце колотилось как бешеное. По щекам текли слезы. Дина, испытав первый в жизни оргазм, плакала. Откуда-то из самой глубины себя, словно ее только что отпустила большая-большая беда, словно с плеч сняли тяжелый груз. Плакать было невозможно, – она стеснялась своих слез перед Эйкеном, – но невозможно было и не плакать.

И возможность слез существовала одновременно с их невозможностью, – Дина обмякла и закрыла лицо руками. Эйкен выдохнул и вытер руки о салфетку, которую предусмотрительно держал в кармане брюк. Чтобы не оставлять следов, убрал скомканный шарик в другой карман. Дина не видела его лица, ей было страшно повернуться.

– Эй, – позвал Эйкен, – ты в порядке?

Дина молча кивнула.

– Это был твой первый раз?

Дина снова кивнула, но уже медленнее.

– Я не знал. Точнее… – Эйкен запрыгнул на бортик балкона и сел спиной к полю, лицом к Дине. Упасть он не боялся. – Точнее, я понял, почти сразу, но я не смог остановиться. Прости меня.

Дина отвела руки от лица и посмотрела на Эйкена. Перед ней стоял этот парень, мечта всех девчонок, начиная с младших классов и заканчивая молодыми учительницами, – стоял, кажется, несколько растерянный и просил прощения.