Книга Умри со мной, страница 95 – Юлия Селиванова

Посмотрев на Эйкена, Рон что-то спросил одними глазами, Эйкен кивнул. Рон ладонью прикоснулся к татуировке, Эйкен сделал то же самое…

– Я, Харон, Царь Ахерона, спутник Гермеса, повелитель Леты! Да славится Летополис вовеки.

Удивление на лице миссис Мэтч стало больше Аризонской пустыни на карте, случись такое выражение на ее лице в иной обстановке, Эйкену было бы смешно, но не сейчас.

По всей зале едва заметно зашевелились тела убитых. Гас не оставил в живых никого, кроме Эйкена, Рона и миссис Мэтч. Да и та была на грани. Происходящее не укладывалось в ее голове.

Эйкен помог встать Дине, – руки и ноги ее пугающе вывернулись в суставах, мутным взглядом она обвела Рона, Эйкена и миссис Мэтч. Эйкен, придерживая, повел ее в сторону узкого проема между шкафом и стеной. Проем расширился, Дина шагнула в него, поглощаемая мраком.

– В дом к Руни? – спросил Рон.

Эйкен кивнул.

Он не пошел следом за Диной, вернувшись, чтобы перевести других. Семнадцать человек, ни одного выстрела в лицо, слава богу, перешли успешно. Гас лежал без сознания у ног миссис Мэтч, которая так и не осмелилась пошевелиться, наблюдая за происходящим. Ее аризонская пустыня вместо лица стала еще шире.

Когда Рон и Эйкен подошли к ней совсем близко и наклонились, чтобы забрать Гаса, миссис Мэтч очнулась и спросила:

– Кто вы такие, черт возьми?

Эйкен, осмелевший настолько, что поправил ей воротник блузки, сбившийся и испачканный непонятно уже чьей кровью, ответил:

– Мы – собирающие в водах.

– Что? – миссис Мэтч встряхнула головой, словно прогоняя наваждение.

– Все в порядке, вы не ослышались: мы – собирающие в водах тела афинян.

Кажется, она все равно не понимала. Да и какая разница.

– Куда вы забираете Гаса?

Эйкен держал его под мышки, Рон взял за ноги. Небольшой, Гас весил прилично.

– А он, миссис Мэтч, пойдет с нами.

– Эйк, Рон, я не понимаю… немедленно поставьте его на место!

В зале приглушенно зазвучала полицейская сирена, копы были уже близко.

– Его место теперь среди нас, миссис Мэтч. Во имя Анубиса, Харон, убери ее.

Спортивное поле за школой было излюбленным местом уток.

За новым ровным покрытием начинался небольшой спуск, а за ним – еще одно поле поменьше, старое. Таким образом два поля, новое и старое, просто стыковались друг с другом. Никто не стал особенно заморачиваться и думать о ландшафте: просто оставили старое и сделали рядом новое. В дождливые дни низины заливало водой. И в старом поле плавали утки. Дожди заканчивались, оставалась вода и – утки. Кристина была уверена, что эти две утки – семья, они прилетали всегда примерно в одно и тоже время осени и оставались в луже старого поля долго.

Играть в лакросс на новом поле было живописно, – сзади тебя подбадривали утки-чирлидеры.

Кристина сидела на границе двух полей, наблюдая за птицами. Они мирно плавали в большой луже, изредка подныривая, чтобы поймать какую-то мелкую живность.

Смотреть на уток Кристина ходила вот уже третий день. В пейзаже, где максимально не было людей, случившаяся в школе трагедия казалась наиболее далекой. Как будто она произошла не здесь, не с ними. Кристина приходила рано утром, выбирала место посуше у самой границы поля и сидела почти до темноты. Охранники несколько раз приходили и пытались уговорить ее уйти, но она не отвечала им. А поскольку она ничего не нарушала, увести ее силой было нельзя.