Книга Падшее царство, страница 82 – Сайрита Дженнингс

— Я имею в виду, что ещё день назад этой комнаты в этом доме не было.

Она изрыгает проклятие.

— Это ловушка.

Одновременно мы поворачиваемся к двери, чтобы уйти, но она… исчезла. Там, где она когда-то была, только стена. И прямо посреди неё находится символ восстания демонов в Демоури-Шеол.

— Чёрт! — рявкаю я. Приподнимаю рукав куртки и щиплю себя — сильно. Это не сон… — Чёрт! — кричу я. Это не сон.

— Что это? — спрашивает Габриэлла.

— Это древний язык демонов, означающий «падшие будут править». Они знали, что мы придём.

Взгляд Габриэллы сужается, а челюсть сжимается.

— Ну, они просто не знали, с кем связались.

Она поднимает руки, чтобы направить разрушительный поток энергии в сторону стены, но неоновое электричество гаснет на кончиках пальцев. Она пытается снова, но магия превращается в искры.

— Проклятье! Что-то сводит на нет магию. Что-то более могущественное. И на Земле нет другой магии, более могущественной, чем моя.

— Если только в его состав не добавлена кровь архангела, — комментирую я, складывая всё воедино. Тёмная магия плюс Демоури-Шеол. Это работа могущественного колдуна, работающего с демонами. — Ты можешь перенести нас отсюда?

Она берёт меня за руку и сосредоточенно хмуритброви. Её образ мелькает у меня перед глазами, но она остаётся на месте.

— Нет. Чёрт! Что-то удерживает меня здесь. Моя магия бесполезна.

Я направляю пистолет на стену. Если магия не поможет нам выбраться, возможно, поможет огневая мощь. Но пули рикошетят от неё, будто сделаны из резины, заставляя нас прятаться, чтобы избежать попадания.

— Мы в ловушке, — говорит Габриэлла, в её дрожащем голосе нарастает паника. — Я не могу… — Она задыхается, как будто темнота душит её. Схватившись за горло, она падает на землю, хватая ртом воздух.

Я знаю, что должна делать.

Страсть. Желание. Тоска.

Я закрываю глаза и приглашаю их всех войти, вызывая в воображении всё, что чувствовала прошлой ночью. Всё, что блокировала в памяти, боясь, стать той, что всегда знала. Я целовала его так, словно его губы были бальзамом для моей измученной души, позволяя его языку смягчить одиночество и отчаяние, которые терзали меня. Я находила исцеление в его прикосновениях, когда он ласкал мой зад, притягивая ближе. И когда я сосала его толстый член, почувствовала сладкое утешение в крошечных струйках спермы, которые текли по моему горлу. Он зарылся лицом в мою сердцевину, будто это был жизненно важный ключ к непревзойдённому покою. Он трахал меня так хорошо, что я обрела свободу от своих демонов, которые преследовали меня в ночных кошмарах. И в эти тихие моменты, когда его щека прижималась к моему животу, а мои пальцы играли с его волосами, я открыла себя. Я знала, где должна быть, будто ответ был заложен во мне ещё до рождения. Словно это было вырезано на моих рёбрах, когда я ещё был в утробе матери.

Я помню.

Я помню. Люцифер, помню.

Священный свет вспыхивает на кончиках моих пальцев, горячее и смелее, чем я ощущала прежде, образуя два шара. Я складываю ладони вместе, чтобы сконденсировать их в один гигантский шар чистой, неоспоримой силы, который охватывает обе руки, и делаю глубокий вдох.

Я призываю всю силу, всю сосредоточенность и с натужным рёвом толкаю его в стену, прямо посреди символов демонов, выгравированных краской и штукатуркой. Свет сталкивается с Тёмной магией, защищающей стену, с оглушительным раскатом грома, прямо перед тем, как удар молнии пронзает её насквозь, раскалывая надвое, словно она сделана из фарфора. Я протягиваю руку, чтобы защитить Габриэллуот пыли и обломков, которые летят в нашу сторону, одновременно прикрывая лицо.