Книга Исход Эдема, страница 38 – Сайрита Дженнингс

Нико сжимает мою руку.

— Готова? — бормочет он, глядя вперед. Я боюсь проследить за его взглядом.

— Как никогда.

Он делает первый шаг и тянет меня с собой. Когда мы поднимаемся по лестнице, каждый смотрит на нас с садистским восторгом. Как будто от нашего присутствия исходит эротический импульс, заставляющий всех присутствующих оборачиваться на нас. Если бы не изысканные смокинги и великолепные бальные платья оттенков драгоценных камней я бы подумала, что меня сопровождают на собственную казнь. Неделю назад я бы балансировала между непреодолимым страхом перед неизвестностью и благоговением перед окружающим меня великолепием. Теперь я знаю, что ничто не является тем, чем кажется. Красота-это лишь иллюзия, чтобы отвлечь внимание от уродства, пульсирующего в этих стенах.

Пока мы поднимаемся по лестнице, меня раздирает чувство беспокойство, которое заставляет сердцебиение размыться в одном ритмичном потоке, подобном гудению, исходящему из груди Легиона. Даже если бы я не видела, как они пялятся, я бы их чувствовала. Тихие разговоры цепляются за крошечные волоски на шее, лаская, покрытую мурашками, кожу шептанием и резким хихиканьем. Они ждут, чтобы увидеть ее, девушку, которую Люцифер хочет сделать своей королевой. И они совсем не впечатлены его выбором.

— Подбородок выше, глаза вперед, — бормочет Николай, едва шевеля губами. Еще одно обнадеживающее сжатие.

Я делаю, как мне велят, пока он ведет меня к бальному залу. Все выгравировано золотом.Стены, яркие и поразительно белые, расписаны золотым узором вдоль бордюров и колонн. Дизайн сливается с резным потолком с самой большой, самой захватывающей люстрой которую я когда-либо видела. Она больше, чем моя комната, и на каждом уровне, кажется, все больше хрустальных капель, чем на предыдущем. В комнате огромное количество дорогих произведений искусства Люцифера, они достаточно большие, чтобы заполнить высокие стены и выделятся на фоне великолепной архитектуры. Каждое произведение находится в позолоченной раме с драгоценными камнями, отражающимися в мраморном полу. Я не сомневаюсь, что мы стоим на достаточном количестве золота, чтобы покормить всю планету и искоренить голод на земле.

Всё пространство — это история чрезмерного богатства и роскоши, переполняющаяся нотами эротики и лукавства. Это как каждый смертный грех в одной комнате. Там, где столовая была залита цветами смерти и власти, эта комната является царственной и изящной, граничащей с безвкусицей, с ее впечатляющими колоннами Барокко и расписным потолком, отражающим то, о чем я только читал в книгах по истории в школе.

— Микеланджело, — замечает Нико, следуя моему восхищенному взгляду.

— Ха?

— Потолок. Слыша о Сикстинской капелле? Один и тот же автор.

— Хочешь сказать…Микеланджело…здесь?

Я сжимаю губы, чтобы челюсть не упала.

Нико кивает.

— Талантов, дарованных Богом, ему показалось мало. Люцифер заключил с ним сделку, от которой Микеланджело просто не мог отказаться.

Инстинктивно я оглядываю комнату, удивляясь, сколько из этих картин было сделано художниками, на которых он повлиял. Люцифер говорил, что Бог часто оставлял молитвы без ответа, и он появлялся на Его месте, даруя свои собственные дары и наказания. Все эти люди, ищущие во времена безнадежности помощи от своего спасителя, были встречены завуалированными обещаниями и обманом. Они продали души за свои мечты, а у него на руках их контракты. Я даже думать не хотела о жестокой цене.