Книга Рожденный Грешником, страница 68 – Сайрита Дженнингс

- Еще.

- Осторожно милая, эта штука...

- Я большая девочка. Еще.

Задумавшись, бармен выгибает идеальные брови, но все же наполняет бокал. Я также быстро опустошаю его, как и первый.

- Спасибо,- неразборчиво произношу я, прежде чем он успевает уйти и обслужить другого клиента.

А затем я чувствую это.

Жидкий фейерверк взрывается в моей крови, разнося токсичный экстаз до самых кончиков пальцев. В пальцах покалывает, как будто в них тычут иголками, и моя кожа горит золотым жаром. Я в огне.

В глазах мелькает синий, потом красный, а затем зеленый свет. Все вокруг меня мерцает, как утренняя роса на траве, миллион крошечных слезинок, пропускает через свои призмы свет и цвет. У меня перехватывает дыхание, когда радуга танцует на моих обнаженных плечах и ползет вниз по ногам.

Музыка не только ласкает мои уши, но и скользит по губам. Я чувствую соленый и сладкий вкус нот на языке. Я глотаю их и мелодия, проходя через меня, тянет на танцпол.

Я плавно иду на каблуках по млечному пути, сделанному из облака папье-маше. Толпа поглощает меня, ласкает нетерпеливыми пальцами и толкает бедрами. Я двигаюсь вместе с ними, словно одна из них.

Здесь никто не осудит. Нет стыда или страха преследования. Просто движения, музыка и ощущения. Я как свет от космической пыли, которую птица несет на крыльях - крошечное пятнышко ослепительного света в огромной Вселенной.

Я танцую песню за песней, закрыв глаза и подняв руки. Тело говорит, что мне нужно облегчиться, но я не могу остановиться. Я не могу остановить чувство великолепного блаженства, которое перевязало мои вены и теперь управляет мною, как марионеткой в белых лентах.

Спустя минуты, а возможно и часы, игнорировать мочевой пузырь, больше нет сил. Толпа отступает от меня, словно знает, что мне нужно идти, подгоняя меня усыпанной золотом волной.

Пошатываясь, я оказываюсь в коридоре, которого раньше не видела, и дергаю за ручку первой попавшейся двери. Заперто. Пытаю свою удачу с другой. И еще одой. Пока не нахожу ту, которая легко открывается.

Хорошая новость: это туалет.

Плохая новость: он занят.

Очень, очень занят.

- О, боже мой, простите, - взвизгиваю я, прикрывая глаза рукой. Но я всё же успеваю увидеть происходящую на сидении унитаза оргию.

- Не нужно извиняться, милая. Заходи.

Нет. Нет, я не хочу заходить. Но, захожу. Дерьмо, я должна зайти.

Я ступаю внутрь комнаты, отделаннойв золотистый, красный и черный цвета. По большей мере, как и другие комнаты в доме. Стоя на высоких каблуках, у меня дрожат ноги.

- Закрой дверь.

Я тянусь обратно к ручке, пока дрожащими пальцами не касаюсь её. И бездумно, закрываю дверь на замок.

- А теперь... подними голову. Подними голову и посмотри на меня.

Голос в моей голове кричит, нет, умоляет, чтобы я смотрела вниз.

"Не смотри. Не смотри. Не смотри".

Мышцы шеи изнывают от напряжения, пока я пытаюсь не поднимать головы. Глаза жжет от усилия удержать взгляд сфокусированным.

"Я не могу смотреть. Я не должна смотреть".

Но я смотрю. Мне нужно.

Мужчина, которому принадлежит голос, сидит на сидении унитаза, на его красивом, неземном лице натянута маска эротического восторга. Волосы переливаются блеском солнечного света, а его полные, пухлые губы скривлены в чувственную косую ухмылку.

Его глаза ни голубые, ни синие, ни карие. Они цвета сумерек. Радужки цвета ночного неба, с россыпью ярких звезд.