Книга Николай, страница 36 – Сайрита Дженнингс

– Это заставило его убежать из города? Бывшая?

– Одно и тоже.

Амели качает головой.

– Не могу сказать, что виню его.

Мы оба смеемся над Авророй, когда я вижу, как Амели морщиться. И в этот момент я замечаю небольшой, пурпурный синяк в уголке ее рта.

– Что случилось? – спрашиваю я, приблизившись, чтобы лучше осмотреть опухшее место.

– Кстати о Солнышке… ты можешь надеть намордник на свою блондинистую сучку, – говорит она закатив глаза.

– Что случилось? – спрашиваю я более сурово.

Амели дотрагивается до синяка.

– Ничего, правда. Просто еще один день в обществе высших проституток. Саншай не закрывала рот, треплясь об особом отношении ко мне и как мне, куску дерьма, удалось заполучить твое внимание. Я сомневаюсь, что они будут еще это обсуждать. Извини, но ей придется отказаться от минета примерно на неделю, – подмигнув говорит она.

– Она ударила тебя? – резко спрашиваю я, и ярость освещает мои глаза.

– Ты что не слышал ту часть, где я надираю ей задницу? Пустяковое дело, Нико. Дома я имела дела куда с большими суками, чем она.

Я пытаюсь совладать с чувством разочарования и беспомощности, пока смотрю в глаза Амели, ища хоть какой-нибудь знак, что она действительна в порядке.

Подняв руку, я аккуратно провожу по синяку кончиками пальцев, от чего Амели стонет.

– Извини, я причинил тебе боль?

Преждечем я успеваю одернуть руку, она хватает меня.

– Нет, нет, все хорошо, правда. Ты всегда такой холодный. Словно мой личный пакет со льдом, – улыбается она.

Я упиваюсь ощущением ее губ на моих пальцах, едва ощутимое чувство жжения отсутствует, хотя есть неописуемое тепло между нами.

– Я могу помочь тебе, ты ведь знаешь, – спокойно говорю я, мои руки все еще касаются ее сочных губ. Я не хочу прекращать к ней прикасаться. Я не вижу, что смогу прикасаться кому-либо, кроме нее до конца своих дней.

– Как? – шепчет она.

Синяя дымка окутывает ее лицо и отражается в глазах, когда мои пальцы охватывает переливающейся, голубой огонь.

Поначалу она вздрагивает от ощущения холода, но затем смеется напротив моей руки.

– Так… странно. Холодно, но и горячо. Покалывает.

– Ага, – отвечаю я с глупой ухмылкой. Впервые я позволяю себе быть настолько открытым с человеком. – Я предполагаю, это отличительная черта Темных. Мы холодные, черствые, но взрывные и вспыльчивые в возбужденном состоянии.

Амели качает головой, все еще держа руку на моей, отказываясь разрывать контакт. Разжигая тепло и распространяя его по всему моему телу.

– Не все Темные. Только не ты.

Молча мы смотрим друг на друга с мягкими улыбками на наших лицах, пока я нежно растираю синяк на лице Амели.

– Что ты делаешь? – спрашивает она в изумлении.

– Просто ускоряю кровоток и снимаю боль.

– Не так уж больно.

Я пожимаю плечами, лишь вкус правды ощущается на кончике языке.

– Я не хочу чтобы тебе было больно. Даже чуть-чуть.

Щеки Амели пылают румянцем, и она закусывает нижнюю губу.

– Так что… ты меня исцеляешь?

– Я не исцеляю, – говорю я, качая головой от сожаления. – Это лишь способность.

– Это не просто способность. Я уже ничего не чувствую. Ты бесподобен, Нико.

Я понимаю, что пялюсь на ее губы дольше, чем должен и подняв взгляд вижу, что она уставилась на мои губы. Наши глаза встречаются, мы одновременно открываем рты, пробуя вкус воздуха между нами с оттенком тоски и желания.