Книга Николай, страница 41 – Сайрита Дженнингс

Ее губы дрожат, когда она нежно проводит ладонью по моей щеке.

– Хорошо. Я верю тебе. Скажи, что мне нужно сделать.

Я больше ей рассказываю о некромантии и истории о Лаво. Я делюсь секретами всего города, даже той информацией, которая известна только в близком круге.

Она внимательно слушает, кивает головой, так же верит мне, как я ей. Я делюсь с ней всем, даже тем, что заставляет ныть мою грудь от стыда. Она слушает, сжимая мою руку, и смотрит на меня с пониманием и прощением.

Я не заслуживаю этой девушки. Я никогда не заслужу право услышать ее смех или завладеть одной из ее добрых улыбок. Или чувствовать эти мягкие губы, ласкающие мои. Даже учитывая все это, я хочу ее. Она нужна мне.

Как каждую ночь до этого, мы лежим лицом друг к другу, деревья за окном отбрасывают тени на ее лицо.

– Ты никогда не говоришь мне, что чувствуешь, – шепчет она, ее веки тяжелые от усталости и изнеможения.

– Хочешь, чтобы я сейчас сказал?

– Нет, – отвечает она, зевая. – Нет. Ты не должен говорить мне. Просто покажи.

Я сокращаю дюймы, разделяющие нас, и притягиваю ее в объятия, уткнувшись губами в ее пахнущие дикими цветами волосы. Она прижимается к моей груди и вздыхает. Я чувствую, как каждая косточка в ее теле расслабляется во сне.

Я покажу ей. Я спасу ее. Потому что ее люблю.

– Куда мы едем?

Я смотрю с места водителя и подмигиваю, вызывая легкий румянец на щеках Амели.

– Увидишь. Наберись терпения, любимая.

– Ладно, – отвечает она, скрестив руки на груди. – Было бы хорошо, если бы ты хоть сказал, как одеться. Я, наверное, выгляжу смешно, сидя в такой дорогущей одежде и при этом одета, как нищенка.

– Бред, – говорю я, вполне серьезно. Даже в обтягивающих джинсах и свитере, сидя на пассажирском сидении моего винтажного Феррари, Амели выглядит потрясающе.

Она пожимает плечами, и свитер спадает с одного плеча, оголяя аппетитную кожу. Не думая дважды, я провожу рукой от ее ключице по руке, заставляя Амели дрожать.

– Совершенная красавица.

– Ты сумасшедший, – хихикает она. – Тебя каждый день окружают голые девицы. Они готовы по твоей команде раздвинуть ноги. Знаю, что я не уродина, но, черт возьми, сексуальность – это не в моем репертуаре. – Она снова пожимает плечами и свитер скользит вниз, оголяя выпуклость одной полной обнаженной груди. Блять. На ней нет бюстгальтера.

– Ты пытаешься свести меня с ума и разбить мою любимую машину? Ты не представляешь насколько чертовски сексуальна.

– Все равно.

– Серьезно. Я даже описать это не могу. Голых телок пруд пруди в моей профессии. Но ты… на твоем теле и мешок выглядел бы непристойно.

Она покачала головой и посмотрела в окно.

– Все хорошо, Нико. Тебе не стоит лгать. Забыл, что я знаю, какой ты. Как часто ты… занимался сексом. Ты не совсем нежный, когда дело доходит до этой дряни. Но со мной… все по-другому. Я имею в виду, ты милый, и мягкий, и романтичный, и обожаю твои шутки. Но я знаю, что тебя не возбуждаю так. Я неделями спала с тобой в одной постели в коротеньких ночных рубашках, и ты не разу, ни разу не обратил на меня внимания.

Я паркуюсь у ломбарда, и еще не прошло и пары секунд, как прижимаюсь к губам Амели.

Мой язык кружит с ее в грубом, агрессивном танце, отчаянно пытаясь распробовать каждую частичку. Разорвав поцелуй, я хватаю ее руку и кладу на выпуклость в моем паху, с губ Амели срывается вздох.