Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 66 – Анна Одувалова

Я провела гостей по главной аллее станции, где роса на травинках сверкала, как рассыпанные бриллианты. Показала вольеры с сонными, потягивающимися на солнышке мантикорами, их перья переливались всеми оттенками меди. Провела мимо озера, где уже просыпались разноцветные карпы, всплывая к поверхности с тихими бульками. Рассказывала о теплицах с магическими травами, откуда тянуло терпким ароматом шалфея и лунника, о библиотеке, об огороженных пастбищах за дальним забором.

Сердце не просто сжималось, оно будто превратилось в тяжелый, колючий комок льда, больно давящий изнутри. Каждое слово экскурсии давалось с трудом, будто я тащила в гору неподъемный валун. Красота утра, золотистый свет, пробивающийся сквозь листву древних кленов, щебетание птиц – все это казалось жестокой насмешкой. Но я выполнила свою миссию, не показав, насколько мне больно. Проводила родителей и невесту Ксандра до жилого корпуса.

К счастью, мне не пришлось заходить к парню, мы встретили его на дорожке. Ксандр вышел, потягиваясь, его волосы были взъерошены, на лице след от подушки. В руке он держал кружку, от которой валил пар. Увидев нас, он замер, кружка чуть не выскользнула из его пальцев. Взгляд, обычно уверенный, мельком скользнул по мне. В глазах парня я прочла удивление, мгновенную тревогу, а потом… смущение, когда он увидел Элину.

– Сынок! – Его мать издала звук, средний между всхлипом и криком радости.Она забыла про аристократическую осанку, про дорогие перчатки. Она просто кинулась к нему, обвивая шею тонкими руками, прижимаясь к груди щекой. Шляпка съехала набок, вуалька трепетала от рыданий. – Живой! Здоровый! О, я так боялась! Так боялась!

Ксандр осторожно обнял мать одной рукой, стараясь не расплескать чай. Его взгляд встретился с моим через ее плечо. В его глазах бушевали эмоции: растерянность, недоумение и еще что-то. Но я уже отворачивалась. Сил выяснять отношения не было. Да и смысла я не видела. Ксандр просто попал в свой привычный мир, в котором была нежная, красивая невеста, любящие родители и не было места для случайной интрижки.

Я просто развернулась и ушла прочь по той же дорожке, мимо вольеров, мимо пруда, где карпы беззаботно ловили утренних мух. Шла, не видя красоты вокруг, не чувствуя тепла солнца на коже. Только холодный камень в груди и оглушительную тишину в ушах, заглушавшую даже радостные причитания его матери и его сбивчивые попытки успокоить ее. Мой мир снова рухнул. Но на этот раз в полной тишине. И убирать обломки предстояло только мне одной. За мной Ксандр не пошел и объяснять ничего не стал, хотя я в тайне на это рассчитывала.

Я шла, не разбирая дороги, будто пытаясь убежать от острой, колющей боли под ребрами. Каждый шаг отдавался глухим ударом в висках. Я сжимала кулаки так, что ногти впивались в ладони. Это помогало сдерживать предательскую дрожь в коленях и следы, бушующие за тонкой плотиной самоконтроля. Воздух, еще недавно свежий и сладкий, теперь казался густым, удушливым, пахнущим пылью дорожек и горькой полынью.

Вышла к дальним, служебным воротам, сваренным из толстых металлических прутьев, уже покрытых рыжей ржавчиной.

Здесь царила деловая суета, резко контрастирующая с сонным спокойствием утренней станции. Несколько Стражей Природы в практичных кожаных костюмах цвета мха и земли проверяли снаряжение. Их лица под капюшонами были сосредоточенными, руки уверенно перетягивали ремни на огромных рюкзаках, набитых до предела. Рядом суетились зоомаги станции и наши преподаватели. Профессор Гримм в удобном сером костюме пересчитывала пузырьки с целебными зельями, ее тонкие пальцы быстро и точно скользили по стеклу. Верн, массивный и грозный, как скала, вручал студенту-защитнику, коренастому парню с решительным взглядом, маскировочный плащ, сотканный из теней и лунного света. Воздух вибрировал от низкого гула. Дирижабль Стражей, приземлившийся чуть поодаль на расчищенной площадке, готовил двигатели к старту. Его обшивка, покрытая маскировочными рунами, мерцала, сливаясь с предрассветными тенями.