Книга Невидимые голоса, страница 17 – Саша Карин, Марина Козинаки, Евгения Некрасова, и др.

Снова экзамены. Надеюсь, на этот раз последние. Прости, что я такая бестолковая. Прости, что что-то постоянно идет не так.

«Юго-Западная», «ВДНХ», «Китай-город». Февраль, маршрутки и одногруппницы – какие-то неприметные взрослые тетки, проходящие переквалификацию. Высшаяматематика, матрицы, мерзкий мужик за кафедрой. Я кричу от ужаса, сворачивая в следующий поворот. Натыкаюсь на скучную умницу с ангельскими кудрями. Мы познакомились на курсах английского, и я хожу с ней на дискотеки, чтобы потом она объясняла мне матанализ.

Я запуталась, мама. Мне страшно. Это ужасное ощущение: будто от метро по Солянке идет мое пустое тело.

В офисе отвратительно. Там курят и не проветривают. Болит голова. Мы со Светой ровесницы. Она каждый день рассказывает, как приносит парню кофе в постель. Она плачет, что парень ее бросил. Она не отвечает на рабочий телефон, потому что переписывается с парнем. Меня тошнит. Света не хочет нести кофе начальнику, потому что начальник – мерзкий мужик. Ее тоже тошнит. Я перемножаю матрицы. У меня есть парень. Он взрослый. Он спортсмен и красавец, я не делаю для него ничего хорошего, но он вроде бы не собирается меня бросать.

Мама говорит, чтобы я с ним не встречалась, потому что он слишком красив для меня.

Если я не найду выход из этого лабиринта, я задохнусь.

И вдруг я узнаю самое страшное.

Я узнаю, что она все-таки меня покинет. Я стараюсь изо всех сил, но она все равно покинет меня. На ее животе расползается черное пятно.

Именно тогда я решаюсь. Захожу в кабинет к начальнику и дрожащим голосом говорю: «Я хочу уволиться». Я говорю: «Увольте меня» – его жене, чью должность даже не знаю. Я говорю Свете, чтобы нашла для меня пример заявления. Я говорю остальным работникам офиса, что ухожу. «А родители знают? Как они к этому отнесутся?» – спрашивает начальник. Но это еще не все. Я решила уничтожить лабиринт. Еду в царство экономики, взяток и матриц. Поднимаюсь на четвертый этаж и говорю, что забираю документы.

Теперь надо об этом рассказать.

– Сергей, я не могу!

Маме нужно подняться на четвертый этаж больницы, но она только что вылезла из такси и не может дойти даже до крыльца.

– Сергей, мне больно!

– Иди! – рявкает он. – Если не пойдешь сейчас сама, то вообще перестанешь ходить, понимаешь?

Я приезжаю домой. Мама сидит слишком неестественно и почти не шевелится. Боль проходит через нее снизу доверху, вырывается за пределы, растекается по квартире, затекает в меня через ноздри, протыкает виски.

Я кладу на стол бумажки и говорю дрожащим голосом «Я поступаю на художественный факультет».

Слепое пятно.

Нет, ты не можешь.Нет, ты не можешь, Марина. А как же… а если… кем ты будешь…

Я не знаю, кем я буду, мама. Но я знаю, что сейчас я – не я.

Я влетаю на курсы за два месяца до поступления и обнаруживаю, что рисую лучше половины группы. Я хладнокровно высчитываю свои шансы. У меня есть только один раз – поступить на бюджет. Родители сказали, что платить за меня никто не будет. Я рисую каждый день.

Мне двадцать.

Лето. Я прихожу на экзамены. Я поступаю.

Мама плачет от радости и называет меня умницей.

Лето. Мама оставляет меня. Я забрасываю ее землей до тех пор, пока не исчезаю вместе с солнечным светом.

Теперь я иллюстрирую книги, представляешь. И наконец-то я – это я.