Книга Невидимые голоса, страница 69 – Саша Карин, Марина Козинаки, Евгения Некрасова, и др.

Ненависть – отрава, так мне говорили. Я закрываю глаза, а за ними ненависть. Она горит. Так ощущается сильная жажда – горло сухое и сомкнутое, как просыпаться в больничной палате после наркоза. Отрава разливается по животу, заполняет грудную клетку, концентрируется в мышцах и хочет воплотиться в голосе. Я зажимаю рот руками и не даю ненависти вырваться из-под кожи, словно инопланетному вирусу.

Я шагаю по широкому залу аэропорта и попадаю в надмирное пространство.

Почему его называют воздушным коридором. Почему коридором, если это портал. Как в видеоиграх, портал переносит в другую реальность.

Я улетаю из дома и попадаю домой. Из дома, чудом спасшегося, – в дом, крепкий до отвращения, который скорее раздавит тебя, чем рассыпется под силой ветра.

Страшный волк так дунет, что весь твой дом разлетится. Все лето кувыркались в зеленой траве и нежились на солнце, но вот наступила осень. Дом должен быть крепостью, должен быть крепостью, дом из кирпичей, надежная дубовая дверь.^[10]

Но разве ты собираешься с кем-нибудь воевать?

И снова. Из дома-крепости вдом-пепел, из дома из воздуха в дом из железа. Из любящего дома в свирепый дом.

Тяжелая дубовая дверь захлопнется, каменный дом укроет от грозы, дождя и мороза. Можно сидеть у камина, можно глядеть в окно, можно напевать.

Я прохожу по железному коридору и возвращаюсь домой.

Здесь кто-то расскажет, как отдыхал летом в …, и пространство схлопнется вокруг меня, как лопается воздушный шарик. Кто-то расскажет, как отдыхал, и я сделаюсь ледяным истуканом, только бы не подать виду. Кто-то произнесет названия городов, стран, и это прозвучит заклятием, обращающим в камень.

И тогда я заговорю с собой. Попрошу сделать вдох, попрошу сделать глоток воды, попрошу не думать об этом. Позволю себе не выключать музыку. I keep the wolf from the door.

Я делаю вдох, делаю еще один, делаю глоток воды, и камень вдруг трескается. Я открываю глаза и нахожу себя не в обиталище горгоны, но среди людей.

Уведомление. Горящий экран. Мой друг присылает видео, на нем с отчаяньем сжигают колумбийский флаг. И я смеюсь.

TW: смерть, насилие

«Отдых на территории кладбища строго запрещен. Штраф 10 000 рублей».

Мы с котом посмотрели на эту табличку и засмеялись. Хотя смеяться, в общем-то, уже было нельзя. Мой кот умер сегодня утром, а потом меня выгнали из дома. Пока я собирала вещи, решила прихватить с собой серебряную ложку из серванта – вместо лопаты. Хотелось напоследок набрать всякого, но у меня были только большая спортивная сумка и остатки совести.

Вещи я не складывала. Открыла шкаф, покидала, что попалось на глаза, в сумку, затолкала поплотнее и закинула на плечо. Забрала свой ноутбук, графический планшет, все документы, шнуры, зарядки, щетку зубную. С полки достала коробку из-под обуви и аккуратно положила в нее кота.

– Приползешь еще ко мне, вот увидишь.

– Бегу – и волосы назад.

– Мать вторая!

Бабушка вместо моего имени любила использовать фразу «мать вторая!» – при этом картинно ударяя себя по бедрам и уходя на кухню. Иногда я искренне удивлялась, почему меня назвали в честь какой-то бабки, которую я и не знала никогда. Назвали бы в честь матери – тогда и чин чинарем.