Книга Почти 15 лет, страница 127 – Микита Франко

— Можешь рассказать мне про девочку, которую любишь?

Он грамотно размазал свои запои по всей неделе: с понедельника по четверг, а также в воскресенье, разрешил себе пить чуть-чуть, перед сном, а в пятницу и субботу — сколько угодно. Угодно ему было, как правило, много.

Тахиру, с которым он виделся в выходные, доставалось лицезреть двух разных Львов: в субботу — пьяного, в воскресенье — трезвого. По субботам Тахир нравился Льву, по воскресеньям Лев нравился Тахиру.

Языковой барьер между ними стирался, особенно в те дни, когда напивались оба. После секса Лев лежал на кровати, пристроив голову на плече Тахира (и никогда — на груди, потому что она волосатая, не как у Славы) и говорил на русском, а Тахир отвечал ему на английском, и всегда получалось очень складно.

— Я себя ненавижу, — говорил Лев. — Наверное, поэтому я не могу это пережить. Я не люблю себя. А Слава любил. Только Слава любил, поэтому я за него цепляюсь. Ведь если нет Славы, значит, меня вообще никто не любит.

— Your kids love you, Lev, — отвечал Тахир, перебирая пальцами его волосы.

— Они не знают, кого они любят. Какой-то образ, вместо меня. А Слава любил меня. И это было удивительно, ведь сам я себя не выношу. Меня от себя тошнит.

Лев никогда не рассказывал свою историю Тахиру: тот улавливал содержание его жизни по пьяным откровениям, и, уже к десятой встрече, иранец смог сложить полную картину произошедшего.

Он наклонился к светлым волосам, коснулся их губами и прошептал:

— I love you.

Льва от этого затошнило, он отвернулся.

— Фу, что за пошлятина?

— It’s true.

— Не «тру», — передразнил Лев. — Ты меня тоже не знаешь.

Он поднялся с постели, подошёл к окну, где на подоконнике стояли стаканы с виски и колой, взял один из них в руку, сделал несколько глотков сразу. За его спиной Тахир, прошелестев одеялами и простынею, тоже встал на ноги. Подойдя ко Льву, он осторожно обхватил его торс руками — так, что левая лежала на грудной клетке, а правая на животе — и, чуть наклонившись, прислонился колючей щекой к спине между лопатками. Лев замер, опустив взгляд на его руки — такие же, как у Славы. И щетина кололась также, как у него. Казалось, они в самом деле стояли так сотни раз.

Чужой, скрипучий, не Славин голос сказал на ухо:

— You are a wonderful man…

Иллюзия лопнула, как мыльный пузырь.Лев с раздражением отстранился.

— Тебе пора домой.

На часах было девять, когда Тахир ушёл. Ещё час Льву понадобился, чтобы принять душ и привести себя в чувства. Когда он заглянул в телефон, оставленный на беззвучном, обнаружил девять пропущенных от Вани и два — от Мики. Первая мысль была: «Что-то со Славой» и он тут же перезвонил.

Говорили без видео, Лев побоялся ещё больше встревожить детей своим потрепанным видом. Не до конца протрезвевший, он пытался сохранять спокойный тон: когда Ваня ответил в трубке: «Алё, папа», Лев сначала с нежностью умилился, а потом сразу затревожился и спросил: — Всё в порядке?

— Ты не отвечаешь! — с претензией высказал Ваня.

— А чего звоните? Что-то случилось?

Ваня недоуменно ответил:

— Мы же договаривались!

Лев зажмурился (белки глаз при этом надрывно заболели) и попытался вспомнить: договаривались? О чём?

— Мы договаривались, что позвоним тебе утром, чтобы не звонить ночью!

Он отнял трубку от уха, посмотрел на время и логично рассудил: