Книга Почти 15 лет, страница 74 – Микита Франко

— Замёрз? — обеспокоенно спросил он.

Его вдруг стало волновать, чтобы Максу было комфортно.

— Да не… — ответил тот не слишком убедительно.

— У меня есть плед, — Слава мигом спрыгнул с капота и направился к багажнику.

Макс попытался протестовать, что ему «не надо», но Слава уже запрыгивал обратно на капот с мягким пледом из синего флиса — мама подарила ещё несколько лет назад. Макс накинул плед на плечи и перестал покрываться пупырышками. Так-то лучше.

Кино они смотрели из рук вон плохо — зрители получились никудышные, прямо скажем. Всё время переговаривались и шептались, и, если бы это был настоящий кинотеатр, их бы выгнали ещё в первые же минуты. Говорили, к слову, не о кино, а друг о друге.

Слава спрашивал, как Макс оказался в Ванкувере, и тот рассказывал, как после школы поступал в Университет Британской Колумбии: он выиграл стипендию и частично покрыл ею расходы. Сказал, что готовился к этому с тех пор, как ему исполнилось десять лет, потому что в этом возрасте понял, что гей, и почти в то же время что это — проблема.

— Если ты в Беларуси, — добавил к этому заключению Макс.

— Или в России, — понимающе кивнул Слава.

Рассказывал, что переехал один, и первые отношения у него появились здесь же — с местным парнем. Слава тут же спросил, почему они расстались — ему было важно понять, что в этой истории не замешано никакое насилие. Его всё ещё беспокоил нос Макса (драка? Не драка?).

— Мы друг друга не понимали, — объяснил Макс. — В смысле… Он не знает, что такое быть геем там, откуда мы с тобой приехали. У нас всё время возникали из-за этого споры. Я хотел на прайд, а ему они приелись. Онмог взять меня за руку в центре города, а я одергивал его, потому что не привык к такому. Это всё такие мелочи, но когда они накапливаются, вы…

Он замялся, подбирая слова, и Слава закончил за него:

— Становитесь как чужие люди.

— Да, — вздохнул Макс.

— И давно вы расстались?

— Пару лет назад.

— Общаетесь?

— Так, немного, — он пожал плечами. — У него новые отношения.

Чем больше Слава слушал эту самую обыкновенную историю про прилежного студента, у которого были одни отношения, из которых он вышел, сохранив общение с бывшим парнем, тем спокойней ему становилось.

«Кажется, ничего нормальней в своей жизни я ещё не слышал», — расслабленно думал он.

Ему даже хотелось попросить Макса рассказать ещё что-нибудь нормальное. Но тот, глянув на Славу, спросил:

— А ты давно… замужем?

Слава усмехнулся:

— Не очень. Но мы вместе почти пятнадцать лет.

Макс снова присвистнул — как когда услышал про возраст Мики.

— Рано тебя во всё это засосало…

Слава засмеялся:

— Начиналось всё банально: какой-то парень подошёл в гей-клубе. А теперь… Вот.

Под «вот» он имел в виду всё и сразу: у нас дети, они к нему привязаны, никуда и никогда я от него не денусь, эти пятнадцать лет навсегда выгравированы на моей жизни, а мне всего тридцать один год, в этом возрасте большинство людей только начинают думать о семье, я мог бы завести ещё одну, а мог бы никогда не заводить, но я уже здесь, с тобой, сижу на капоте ровно до одиннадцати вечера, а в одиннадцать меня ждёт сын, и утром мне нужно ехать в больницу к другому сыну, а потом я обязан написать второму отцу о состоянии младшего, потому что это теперь вечная связь, и в какой-то момент я перестал понимать, как оказался в этой заднице…