Книга Джошуа, страница 11 – Микита Франко

— Я частный детектив, — сказал первое, что пришло в голову. Пройдя к стойке, сел рядом с ней, продолжая: — Не хочу работать в системе, она несправедлива к простым людям.

Надеялся, что чем больше и уверенней буду говорить, тем меньше вопросов она задаст.

Она кивнула, отпивая из трубочки «Лонг Айленд».

— А можно посмотреть удостоверение? — в её голосе слышался почти детский восторг. — Никогда такого не видела.

Я покачал головой. Она понравилась мне, очень, я не хотел, чтобы она думала, что меня зовут как его. Мне было важно сказать ей своё имя.

— В другой раз, — попросил я. — Мы пока мало знакомы.

Она снова понимающе закивала. В другой раз я показывал уже подделку.

Я посмотрел на её коктейль: водка, джин, текила и ром. Гремучая смесь, которую она пьёт в одиночестве. Переводя взгляд на её лицо — необычное, угловатое, с очерченными скулами и ахматовским носом — я мягко спросил:

— У тебя что-то случилось?

Ожидал, что она не станет мне отвечать, но она, после недолгой паузы, призналась:

— Можно и так сказать.

Я молчал, не чувствуя себя вправе расспрашивать.

— Папа умер.

Она это сказала тоном, по которому невозможно было понять её отношение. Так говорят о погоде или текущих делах — как будто между делом.

— Бывает, — ответил я, не желая высказывать ненужных соболезнований. Может быть, она рада? Отцы бывают мудаками — я точно знаю, я прикончил парочку.

Но она продолжила говорить:

— Институт бросила. Третий курс. Училась на врача, как папа мечтал. Мне никогда не нравилось, а теперь вроде как больше и не нужно…

Я повторил:

— Бывает.

Не знал, что на такое нужно отвечать. Мне недоставало опыта в общении.

Она посмотрела на меня то ли недоуменно, то ли просто обиженно. Спросила:

— С тобой тоже бывало?

Мне захотелось курить. Возле бара нельзя, но мне хотелось так, что зубы сводило. Я похлопалсебя по карманам — пусто. Он не курит?

Собеседница, правильно считав мои желания, выложила на стол пачку сигарет и зажигалку. Я с благодарностью кивнул, вытягивая одну сигарету, и уклончиво ответил:

— Со мной много чего бывало…

— А как тебя зовут? — будто опомнившись, спросила она. — Меня — Вета.

Я еще никогда и никому такого не говорил. Прячась за сигаретным дымом, негромко ответил:

— Меня зовут Джошуа.

— Ничего себе, — присвистнула она. — А почему так?

— Не знаю. Это не я придумал.

Мне были не нужны расспросы об имени, поэтому я перебил её любопытство:

— И чем ты планируешь теперь заниматься?

— Я… хочу книгу написать, — несколько замешкавшись, ответила она. Было видно, как ей неловко в этом признаваться. — Правда, мама говорит, что у меня нет таланта.

Я представил её мечтательницей, не отличающей аллегорию от аллергии, а оксюморон от Оксимирона. Почувствовал как одну из тех, кто пишет без пробелов и использует слово «сказал» больше десяти раз на страницу. Может быть, мама права. Не знаю, почему мне так о ней показалось.

Но я хотел её поддержать.

— Про талантливых людей немало врут.

Она неопределенно пожала плечами. Приподняв рукав блейзера, посмотрела на фитнес-браслет и подняла виноватый взгляд на меня:

— Мне пора. Утром везу брата к стоматологу, а уже одиннадцать…

Я кивнул ей, не догадавшись первым обменяться контактами. Это сделала она:

— Оставишь свой номер? Или телегу, или страницу в «ВК»…

У меня ничего этого не было. Я как будто впервые родился на свет: всё принадлежало ему.