Онлайн книга «Джошуа»
|
Хочу подшутить над ним снова: ударить нас головой об стол, когда в комнату войдет Влад — не сильно, просто так, ради забавы. Но слышу плаксивое: «Боже. Я хочу умереть». О нет. Опять. «Ладно, — я иду на компромиссы. — Я больше не буду ничего делать. Видишь? Я не шевелюсь». «Заткнись, — просит он, и я чувствую, что мы хотим плакать. — Тебя вообще нет. Тебя нет. Тебя нет. Тебя нет» Он повторяет это с десяток раз, и я замолкаю — кажется, нет другого способа его успокоить. Я завишу от него. Нельзя, чтобы он нам навредил. Завтра он должен пойти на работу и сделать то, что должен: достать видеозаписи с парковки спортивного комплекса. Влад возвращается, ставит кружку с дымящимся чаем на стол — это нам, — проводит кончиками пальцев по нашей спине — чувствую это, и пытаюсь не передернуть плечами. Мне неприятно. Но по коже бегут мурашки — это его мурашки. Ему это нравится. Влад наклоняется, целует нас в щеку — о боже, — и спрашивает: — Ты себя нормально чувствуешь? Я молчу. Не шевелюсь. Он кивает. Слышу, как хрипло спрашивает: — Скоро уже к врачу? — Пару недель. Там большая запись, — Влад пододвигает стул, садится рядом, наши коленки соприкасаются. Он берет нас за руку, заглядывает в глаза. — Тяжело? Дима кивает. — Он вроде давно не приходил. Я прямо сейчас здесь, умник. Но Дима снова кивает. — Хочу быть уверенным, что его нет. Вообще. Вот как, значит. — Я понимаю. Влад приближается, снова целует в щеку. Я терплю. Но он не отходит, перемещается на губы. Они целуются, я всё чувствую: чужие слюни на моих губах, язык касается моего языка. Пахнет мужским одеколоном. Ладони — твердые и большие — держат меня за лицо, и тоже пахнут: табаком, железом, мускусом. Мужчиной. Я больше не выдерживаю, я пытаюсь, но это невыносимо. Это как тогда. Бью его по лицу и толкаю, чтобы он отпустил нас, и вскакиваю, отходя как можно дальше. Тогда Дима начинает орать, вслух, не в голове. Он орёт как будто бы на меня: — Не смей его трогать! Тогда, раз мы больше не притворяемся, я тоже кричу на него: — Это он нас трогает! Не я его! — Он мой парень! Да как он не понимает, что это хрень собачья? Я пытаюсь убедить его: — Ты не гей! Ты же видел, что там было? Тебя изнасиловали! Ты травмирован, ты только думаешь, что ты гей, но это не так! Тебе это всё не нужно! Почему ты не понимаешь?! — Это ты не понимаешь! — Всё, что вы делаете, только повторяет те события! Ты зациклился! — Нет! — Да! — Господи, я хочу, чтобы ты исчез! — Ты должен принять что, Влад — просто твоя травма, её последствия, ты не настоящий гей, ты!.. — Заткнись!!! — вдруг кричит он так сильно, что в серванте позвякивает хрустальная посуда — мамина, конечно. Тогда я замечаю, что Влада нет, но Дима, кажется, этого не видит. Он продолжает орать: — Это ты ненастоящий! Ты просто сраный… супермэн! Иисус Христос! Ясно?! Просто идеальная версия меня! Такой смелый, такой дерзкий, такой обаятельный,такой… гетеросексуальный! Просто ты — тот, кем всю жизнь мечтал быть я! Я никогда не хотел быть геем! Но всегда им был! И он это знал, видел это во мне, поэтому и выбрал меня! Потому что я спалился, потому что с начальной школы пялился на пацанов, вот и всё! Можешь утешать себя, сколько хочешь, но твоя ориентация — придуманная! Я её придумал! Это неправда. Мои чувства не придуманные. Такое нельзя придумать. |