Книга Осколки, страница 52 – Саша Урбан

— Как будто люди не совершают плохих поступков из-за любви, — и прежде, чем он ответил, сказала. — Я вызову тебе кэб.

— Только не рассказывай никому, что я напился, — попросил молодой человек, глупо хихикая своей же шутке.

— Какие люди в нашей богадельне! — воскликнул Шон, как только переступил порог отдела. Ирвин, сидевший у окна, встрепенулся и как бы случайно прикрыл недописанным отчетом папку с делом номер сорок два — его прошлым делом, которое теперь передали Шону.

Да, Ирвин вел его не очень старательно и сам был бы рад соскочить, но вот незадача — он точно помнил, что умер из-за этого расследования. Его убили, а сегодня к двери квартиры подбросили воробья со свернутой шеей. Возможно, в ближайшее время стоит задуматься о переезде, но пока Ирвин точно решил разобраться как следует в случившемся. Причин было предостаточно.

Он перечитывал дело уже в восьмой раз. Рассматривал свои заметки и дополнения Шона, в надежде уловить что-то новое. Что-то, чего он прежде не замечал в силу невнимательности или желания отделаться от работы. Надо было отдать Шону должное — он взялся за дело основательно и скрупулезно дополнял заметки и отчеты Ирвина, которые тот вписывал как боги повелят. И все-таки не было ничего, за что зацепился бы взгляд. Ирвин уже собирался нести дело в архив, когда появился Шон — их самая ранняя пташка.

Простой парень из квартала Ливней. Родители ничем не отличились ни при Реджисе, ни до него, ютились в тесной квартирке в покосившемся домике и ужасно гордились сыном, которому удалось выбиться в люди. Как-то в курилке Шон сказал, что пошел служить в полицию, потому что у его семьи мошенники выманили деньги на покупку дома, да еще и навесили на них долгов, а полиция только развела руками. Нормальный парень, с принципами и упертостью барана, явно метивший на место капитана, чем вызвал у Джеймса Гана уважение и готовность всячески помочь. Полная противоположность Ирвина, которого пропихивали в отдел, используя все связи.

— И тебе привет, — заклинатель воды поднялся со своего места и пожал Шону руку. Тот удивленно посмотрел на коллегу.

— Не выспался? — но на рукопожатие ответил. Ирвин пожал плечами. — Как продвигается твое дело о смертоносных любовниках? Слышал, капитан подыскал тебе внештатного консультанта.

— Потихоньку, — отмахнулся Ирв. — Повторно опрашивали свидетелей.

Он без особых подробностей пересказал вчерашнее турне. Шон слушал, кивал, а уголки тонких губ то и дело приподнимались в плохо сдерживаемой насмешливой улыбке. Такой, которую иногда хочется кирпичом стереть.

— Просвета пока не видно, — констатировал заклинатель пламени.

— Похоже на то, — кивнул Ирвин, а внутри заскреблось неприятное чувство, как будто пока он разбирается с чередой нелепых случайностей, пусть и с жуткими последствиями, остальные занимаются настоящими расследованиями. Раньше его бы это не беспокоило, но сейчас покровительственная усмешка Шона заставляла сжимать кулаки.

— И как? — спросил заклинатель огня с вежливым участием. — Уже обнаружили, кто мог бы заниматься распространением?

Ирвин пожал плечами, не горя желанием рассказывать, что дальше его путь лежал в гадальные салоны. План был намечен безукоризненно — салоны, потом спуск в подполье к другим запутанным схемам Летиции. Потянут за одну ниточку, а дальше… От одной мысли об этом в груди заворочалась совесть. Еще ее тут не хватало.