Книга Путешествие в страну снега и медведей, страница 20 – Саша Урбан

Снились ему, как всегда, кошмары. В этот раз ему привиделось, что он приехал в Москву, но вместо здания канцелярии увидел лишь столб в чистом поле, с табличкой на самом верху. Чтобы прочитать ее, Грейвз пришлось вскарабкаться наверх, пользуясь только собственными руками, ногами и зубами. Достигнув своей цели, он увидел надпись, невозмутимую и величественную: «В связи с обстоятельствами канцелярия вынуждена переместиться на Урал. Ищите нас как-нибудь сами, за разбитые надежды администрация ответственности не несет». Сперва Грейвз плакал, потом понял, что примерз к столбу на собственных слезах, потом долго оттаивал. Оставшуюся часть сна он добирался до Уральских гор то на метле, то на поезде, сражаясь с метелью и саблезубыми медведями.

Он как раз повалил одного и уже собирался сделать себе плащ из его шкуры, как вдруг его растолкал Трелони. Свежий и бодрый, он лучезарно улыбался, радовался новому дню, как колокольчик, и скакал, как горный козел. С видом чистой невинности британец сообщил коллеге, что они прибыли, и поинтересовался, отчего у молодого человека настолько плохое настроение. Грейвз пробурчал что-то нечленораздельное, завернулся в пальто и полез доставать свои вещи. Сергеев на тот момент уже ушел распоряжаться багажом.

Трелони с видом восторженного туриста выскочил из вагона и по колено утонул в хрустящем на морозеснегу. Но даже это вызвало у него восторг. Мужчина с удовольствием вдохнул морозный воздух и, щурясь, смотрел, как мерцают неподвижно зависшие снежинки, коловшие нос и горло при каждой попытке вздохнуть. Грейвз так же десантировался в обнимку со своим чемоданом, громко чертыхнулся, когда снег попал ему в ботинки, и принялся активно трясти ногой, задирая ее едва ли не до уха.

— Друг мой, — произнес Трелони, не оглядываясь, — надеюсь, Вы не начитались глупых слухов о том, что русские — сплошь недружелюбные угрюмые варвары.

Позади что-то глухо упало. В следующую секунду Грейвз нерпой вынырнул из снега прямо перед Трелони, шумно отфыркиваясь.

— С чего Вы взяли? — хмуро проговорил он. Теперь снег был у него везде, равномерным слоем распределен по всем частям тела и таял, таял, таял... Грейвз, кажется, перестал чувствовать что-либо, кроме собственного раздражения, и только остатки представлений о мужественности не давали ему закатить истерику и звать маму. Нет, не для того он преодолел все мыслимые и немыслимые ужасы человеческого бытия.

— Я просто подумал, что Вы своим видом пытаетесь слиться с окружающей средой, — пожал плечами Трелони.

— Нет, — отрезал юноша и повернулся в сторону выхода со станции. Там сменяли друг друга скрипяще-звенящие экипажи. Альберт внимательно смотрел на юношу, ожидая, что он прибавит что-нибудь к своему «нет», но Персиваль молчал. Трелони решил просто так не сдаваться.

— Что думаете о нашем провожатом, мистере Сергееве? — заговорщическим тоном спросил он. — Я говорил с ним шесть часов подряд, но не получил ни крупицы полезной информации. Кроме той, что и так знал сам.

— Он идиот, — отрезал Грейвз.

— Не-е-ет, молодой человек, смотрите шире. Нам подослали превосходного проводника, который создал иллюзию, будто мы совершенно уверены и знаем, чего ожидать. Они прекрасно понимают, что у нас наполеоновские планы, и стараются нас таким образом дезинформировать, чтобы получить хоть какую-то фору.