Книга Путешествие в страну снега и медведей, страница 42 – Саша Урбан

Порошок бахнул, окружив Грейвза яркими вспышками, а потом юноша понял, что пролетает уже второй портал по ухабистым и закоптелым каминным трубам. Американец был в праведном гневе: русские использовали транспортные камины для отопления — это он понял, когда ощутил привкус сажи во рту. От частого использования каминные трубы были совершенно расшатаны, поэтому путешествовать по ним приходилось непросто: нужно было прикладывать все навыки маневрирования на высоких скоростях, но что толку, если весь манёвр сходил на нет из-за одной незамеченной колдобины. Большую часть пути Грейвза пришпиливало то к одной трубе, то к другой, обдирая новый костюм и пуская псу под хвост все принятые ранее ванные процедуры. Вывалился он из нужного камина прямо на персидский ковёр в гостиной клуба, чёрный от сажи, как ёршик трубочиста, и злой, как тысяча нецелованных дементоров.

Достопочтенные чиновники, сидевшие за столами и рассуждавшие о политике на трёх языках сразу (и не лень было русским учить все эти языки?), удивлённо смотрели на мистера Грейвза, не решаясь подойти ближе к этому странному существу, больше напоминавшему боггарта.

— Кто-нибудь, выпроводите это! — воскликнул худощавый мужчинка с закрученными усами.

— Что Вы, Гаральд Робертович, нельзя же так, — ответили ему с другого конца стола. — Сейчас нужно ко всем проявлять сострадание. А если это страждущий? Давайте, как полагается добрым христианам, накормим его и...

— Ну хотя бы ткните его палкой, вдруг там уже и кормить-то нечего? — скривились усы. — А Вы, Николай Николаевич, какую угодно маску натянете, лишь бы никто не подумал связать пропажу казенных денег с Вашей Светлостью, — самодовольно произнёс он.

— Я понятия не имею, о чём Вы, — невозмутимо произнёс чиновник, приглаживая волосы цвета воронова крыла, и подошёл к растекшемуся по ковру и пытавшемуся отдышаться Персивалю. — Пойдёмте, голубчик. Иван! Алёна! Подайте горячей воды!

— Я ищу мистера Кузнецова, — произнёс Грейвз, когда чиновник, немного полный, но сильный, как медведь, пытался поднять его. — Павел Кузнецов, он здесь?

— Паша-то? Здесь, — добродушно говорил Николай Николаевич, выводя юношу из комнаты под возобновлявшиеся за их спинами разговоры. — Вот ведь змеи... Вам нуженПаша, господин...?

— Грейвз. Да, сэр, если это не будет проблемой, — ответил юноша, пытаясь благодарно улыбнуться. Николай Николаевич усадил его на банкетку возле стены и попросил подождать. Его улыбчивое полное лицо светилось заботой и таким участием, что даже аллергия Персиваля на аристократию тут дала задний ход. Мужчина быстро кликнул слуг, чтоб те присмотрели за гостем, а сам взял на себя труд наложить на Грейвза чистящие чары. Костюм мгновенно пришёл в приемлемое состояние. — С этой каминной сетью всегда так, нужно приноровиться, — сказал Николай Николаевич в ответ на благодарность в глазах юноши и отправился за Пашей.

Персиваль выпил принесенной воды и осмотрелся. Клуб занимал первый этаж жилого дома, насчитывался около четырёх комнат, соединенных коридором и ещё нескольких помещений для слуг, видимо, добавленных с помощью заклятия невидимого расширения. По мракоборческой привычке, Персиваль начал высчитывать количество возможных выходов, и где они могли располагаться. Иногда двери той или другой гостиной распахивались, и в коридор выплывали клубы сигарного дыма, а до слуха юноши доносились разговоры этих белых манишек, которые теперь занимались только тем, что обсуждали Николая Николаевича — его имя падало чуть ли не с каждых уст, и всегда так едко. Так приторно и мерзко...