Книга Союз Преданных, страница 10 – Саша Урбан

Куно изо всех сил старался поддерживать беседу, но вскоре начал клевать носом, а прекрасная юная Васса просто уснула у него на плече, по-собственнически обняв руку.

Доминике не в первый раз приходилось коротать ночь в компании дурного предчувствия. С той ночи, когда к ним с матерью явились королевские гвардейцы, это состояние было с ней практически постоянно. Оно жило с ней и во время заточения в башне, и, хотя посетителей у нее не было, Доминика просыпалась в холодном поту каждую ночь,заслышав чьи-то шаги. Когда они с Куно выбрались из Ост-Гаэля и обосновались в лесу, эта тревога на время ушла. Принцесса не очень любила природу, но тут у лесов открылось неожиданное преимущество: там не было стен и запертых дверей, а все кроме них за препятствие Доминика уже не считала. И вот теперь снова: стены, крыша над головой, двери с замками, старая добрая тревога.

Из размышлений ее вырвал вопрос Ладвига.

— Куда будешь двигаться дальше?

— Я пока не думала об этом, — сказала она и оглядела спящих на столе разбойников. — Думаю, я вполне могла бы остаться здесь и приносить пользу Бернбергу. Если ты позволишь, конечно.

— Какую пользу, позволь спросить? — усмехнулся Ладвиг. Его рука оказалась как-то слишком близко к лежавшей на столе ладони Доминики. Принцесса склонила голову:

— Я всю жизнь изучала политику, международные отношения, экономику, иностранные языки, историю и культуру. Я знаю, что южные государства нуждаются в руде из бернбергских шахт, но слишком горды для того, чтобы попросить о них, поэтому они скорее развяжут войну.

— Которую им не выиграть, — самодовольно заявил Ладвиг.

— Поэтому можно до нее не доводить и договориться мирно. Я могу вам в этом помочь, наладить экономику, торговлю, внешние связи. Бернберг не должен быть изолирован от мира, — заговорила она с жаром.

— А ты думаешь, мы тут ничерта не делали, сидели и ждали, когда же явится прекрасная Доминика, чтобы спасти нас из экономической задницы? — вскинул бровь Ладвиг.

— Я считаю, что ты уже который год не выполняешь свои княжеские функции, твоим людям нечего есть, кланы тебя презирают, а правители просто ждут, когда подставится момент, чтобы выбить тебя отсюда. Ты живешь в глуши, как дикарь, и…

— А за твою голову назначена награда, — пробасил Эдвин. — Так что может мы просто выдадим тебя, сделаем Ост-гаэльцам ручкой и вернемся к своим делам? И все?

— Нет, — уверенно отрезала Доминика. — Вы этого не сделаете, потому что, во-первых, князь поклялся защищать всякий сброд, нуждающийся в укрытии, а я именно в таком положении, но не хочу оставаться должной. А во-вторых, что вы будете делать, когда вам все же понадобятся соседи? Напоминаю, что у вас сейчас производить ткани, готовить лес или орудия некому, значит, их придется покупать, и…

— Говорит, как пишет, —фыркнул Ладвиг, обращаясь к Эдвину.

— Я считаю, что ты во мне нуждаешься даже больше, чем готов признать сейчас. Ведь что бы ты ни говорил о свободе нравов и отказе от княжения — ты не готов отказаться от комфортной жизни в своем замке, — произнесла она с чувством полной победы.

Мужчины переглянулись, из-за гор выглянуло безразличное солнце.

— Нам пора, — сказал Эдвин. — Пойдем по-светлому, чтобы у них был шанс.

— Хорошо, — Ладвиг поднялся со своего места и обернулся к Доминике с игривой улыбкой. — А нашу беседу мы продолжим. когда я вернусь. Чувствуй себя, как дома, правил несколько: есть от пуза, спать сколько влезет и не шататься по ночам на улице, а то тут всякие твари бродят.