Книга Алая Топь, страница 37 – Саша Урбан

Девушка мотнула головой, показывая, что разговор окончен. Влас ей не нравился. Мало того, что глуповатый, так еще и трусливый. Щенячьи глаза блестят, полные губы что-то там шлепают. И как такая трясущаяся душонка только удерживалась в крепко сбитом теле? Юноша нахмурился, надулся и принялся буравить ее взглядом, но Милораду это не беспокоило. Она пригладила волосы и вышла на улицу.

В отдалении слышны были голоса Яги и дядюшки Лешего. Названое семейство вовсю готовилось к отъезду воспитанницы, и судя по всему, они решили оплакать ее как следует. Яга то выла, то свистела, и на каждый звук Алая Топь отзывалась стоном и скрипом гнувшихся деревьев. Порывы ветра налетали на девушку, грозясь сбить с ног, но Милорада и не думала останавливаться.

Ей и самой не хотелось идти туда,но, раз бабушка велела, девушка не могла ослушаться. В конце концов, прощание с матерью было ничтожной малостью в сравнении со всем добром, что Яга дала Милораде. Только легче от этого не становилось.

Девушка сошла с тропинки и побрела по хлюпающей земле. Вокруг ее ног пузырилась вода, собранная алым мхом, как губкой. Милорада приподняла подол платья, пытаясь уберечь его от грязных брызг. Хотя какая разница? Отчистить наряд было нетрудно, но перед встречей с матерью девушка всякий раз становилась сама не своя и начинала переживать из-за мелочей.

Березы росли все плотнее, спутываясь корнями и ветвями, как подруги, что сплетают свои косы в одну и начинают зваться сестрами. С высоты птичьего полета эта роща, расположившаяся у дальнего берега Топи, напоминала кольцо, свитое из гибких ветвей и поддерживаемое белоснежными стволами. Алую почву рощицы прорезала мелкая, но достаточно полноводная, чтобы местные обитательницы чувствовали себя вольготно, речка. Воздух был дурманяще сладок, он звенел и искрил, словно здесь только-только окончилось безудержное гулянье. Так оно и было на самом деле.

Милорада сунула пальцы в рот и засвистела, как ее учила Яга. Хотя порыв ветра вышел гораздо слабее, чем у бабушки, он всколыхнул кудрявые березки, и деревья дернулись, сбрасывая оковы сна. Раздался хлопок, будто что-то надломилось, лопнуло, и один из стволов распороло длинной, в человеческий рост, трещиной. Милорада вымученно улыбнулась и подошла к дереву. Там, в колыбели из коры, лежала огненноволосая девушка. Она была похожа на Милораду так, словно они приходились друг другу сестрами. Хозяйка терема ласково провела ладонью по холодной белой щеке спящей. Русалка открыла глаза и сладко потянулась.

– Ах, зачем ты меня разбудила? – спросила она, изогнув тонкие бровки домиком. Милорада виновато поклонилась и протянула руку, помогая русалке, наряженной в одну лишь нательную рубашку, выбраться на землю. – И где все?

– Прости, что нарушила твой сон, Предслава, но я пришла попрощаться, – сказала Милорада, удерживая ледяную руку в своих пальцах. Предслава посмотрела на девушку полными удивления глазами.

– Ох, дорогая… Ма… Ми…

– Милорада, – напомнила та.

– Точно, как дочка моя! – в глазах Предславы мелькнуло узнавание, которое тут же сменилось тревогой. – А где она? Я так давно ее не видала.Ты не знаешь? Она крошечная такая, я бабушку Ягу попросила за ней присмотреть.

Милорада поймала вторую руку матери и провела пальцами по коже, согревая предплечья. Растревоженная русалка тут же успокоилась, словно ее убаюкали, как малое дитя.