Книга Проклятая Черной Луной, страница 26 – Саша Урбан

Из размышлений ее выдернула суета, охватившая женский дом. Невесты готовились к очередному вечеру празднества, служанки носились туда-сюда, выполняя поручения невест и их матерей. Стоило Яре попасться им на глаза, они прятали взгляды и спешили скрыться.

«Неужели слухи расползаются так быстро?» — подумала она, но тут же заметила маму. На ее лице была написана тревога, близкая к отчаянию.

— Что случилось? — спросила Яра.

— Я не знаю, мы с дамами вышли попить чаю, а когда я вернулась, все твои наряды были… — она тяжело вздохнула, сдерживая слезы. — Кто-то разрезал их в лоскуты.

Яра ворвалась в комнату, как ураган. Хлопнула дверью, не щадя хрупкой конструкции. В висках стучала кровь, сердце заходилось галопом.

— Кто это сделал? — прорычала она сквозь стиснутые зубы.

На постели лежал ворох тряпья, некогда представлявшего весь ее гардероб. С каких-то платьев вышивку срезали аккуратно, словно аппликацию, но большинство было разобрано на куски, искромсана до неузнаваемости. Всюду валялись пучки ниток, блестели бусины. Рядом стоял абсолютно пустой сундук.

В груди разрастался жар, губы и руки дрожали. Яра развернулась к дверям. Сквозь приоткрытую створку за ней наблюдали все обитательницы женского дома. Их лица было не различить сквозь пелену злобных слез. Просто головы-пятна, поворачивавшиеся вслед каждому ее движению.

— Кто это сделал?! — повторила Яра, а между слов звенело отчаянное «За что?!»

От общей толпы отделился силуэт. Шелестящей тенью проник в комнату и принялся возиться с тканью. Яра отерла глаза и увидела перед собой Умэ. Немая служанка перебирала истерзанные наряды и лишь качала головой.

— Это низко, — проговорила наблюдавшая за этой сценой Хана Кин. В ее бездонных глазах застыл лед, словно ее ранили в самую душу, и теперь рана проступала скопившимися на веках слезами. — Кто бы это ни сделал, я ужасно разочарована. Родителям, чья дочь пошла на такой поступок, должно быть стыдно, что они вырастили такое чудовище.

Девушки потупили взгляды. Хана Кин обладала удивительной способностью: она умела обходиться без крика, но при этом заставляла любого мучаться от стыда. Вот и теперь девушки опускали глаза, словно их всех отчитывала родная мать. Они чувствовали себя невольными свидетельницами преступления. Тяжкого. Невыносимого.

— Поберегите слова, госпожа Кин, — проговорила появившаяся в коридоре Харука Мин. Один взмах трости, и девушки расступились, освобождая свахе проход, чтобы госпожа Мин могла своими глазами увидеть беспорядок.

Яра, так и не переодевшаяся после поездки верхом, сидела на полу и глядела на тряпье, как оборванка. Даже Умэ, безродная немая служанка, рядом с ней выглядел лучше.

— Эй, ты, — щелкнула пальцами сваха. Умэ подняла глаза. — Хватит копаться в этом мусоре, кто-то тут успел поработать на славу. Лучше подготовь для молодой госпожи баню. А ты, ЯраКин, вытри слезы, а то лицо распухнет. Тебе еще предстоит сделать так, чтобы весь двор удостоверился, что госпожа Мотоко не успела тебя развратить за время вашей поездки верхом по свежим весенним лугам. Остальные — марш собираться! Сегодня вы смотрите вьесу «Охотник в лесу духов». Будьте любезны сделать так, чтоб вы напоминали лесных фей, а не дикобразов. Кыш!

Девушки тут же бросились врассыпную. В их перешептываниях, в щуршании подолов, совершенно растворились шаги немой служанки.