Книга Песнь русалки, страница 54 – Саша Урбан

Милорада сидела на столе в окружении свечей абсолютно голая. Только выпущенные пряди рыжих волос прикрывали грудь, а стол, накрытый волшебной скатертью, ломился от еды.

— Чего ты желаешь мой милый, — медленно, растягивая слова, говорила она, не глядя в сторону двери. — Еды заморской, вина или меня?

И тут она подняла взгляд и, рассмотрев застывшего на пороге Власа,выпучившего глаза и по-собачьи вывалившего язык, прикрылась руками и зашипела, как кошка. Влас принялся хохотать. Святослав схватил друга за шиворот, сначала думал вытолкнуть в коридор, но, услыхав возню, втолкнул в светлицу и захлопнул дверь.

Милорада встряхнулась и вмиг оказалась одета. Слезла со стола и подошла к кувшину, принялась тереть лицо, смывая краску.

— Да могла бы и оставить, — хохотнул Влас.

— Сейчас пойдешь к Лешему, — предупредила Милорада.

— Прости его, — Святослав, сдерживая улыбку, привлек Милораду к себе и обнял, зарывшись носом в макушку. Девушка неохотно ответила на объятие. — Мы к тебе по делу.

— Да я уж поняла, — надула губы та. — По другому поводу тебя тут и не увидишь.

Святослав сделал глубокий вдох, подавляя нарастающую волну раздражения.

— Нам нужно кое-что придумать, — продолжил он.

— Хитрость, чтобы княгиню обойти и Святослава князем сделать, — нетерпеливо дополнил Влас. Милорада всплеснула руками.

— А зачем хитрить? Можно же поговорить! Она не такая уж плохая.

Повисло тяжелое напряженное молчание. Святослав смотрел на невесту, словно впервые увидал. В его голове торопливо складывались фрагменты мозаики. Еда и вино, краска на лице, нагота — сразу понятно, кто приложил руку. Святослав нахмурился.

— Ты говорила с ней?

— А с кем мне говорить⁈ — взвилась девушка, чувствуя в его голосе гневные ноты. — Ты оставил меня тут одну, делать мне ничего не дают, говорить не с кем! Что мне тут, со скуки помереть в четырех стенах?

— Но я ведь тебя предупреждал! — подступил он к ней. Милорада отшатнулась к окну и вдруг услышала странный шорох.

— Замолчи, — шикнула она на жениха.

— Что? — даже Влас опешил от такой наглости.

— Да замолчите вы оба, — приказала она. В повисшей тишине раздалось хныканье.

— Тетушка! Тетушка! Я выпил молочко. Помоги мне батюшку разбудить.

Милорада подошла к окну и коснулась ставней. Те тут же распахнулись, и девушка схватилась было за раму, чтоб вылезти наружу, но Святослав схватил ее за руку.

— Ты что творишь? Это же нечисть!

— Если ты хочешь узнать, что тут творится, милый мой, то лучше Водяного тебе никто не ответит. Вода все знает и все помнит.

С этими словами она легко перемахнула в черноту ночи.

Длинные аккуратные ногти щелкали по столешнице. Дана сидела, глядя перед собой на танцующие огоньки свечей. Три золотистых лепестка приплясывали в такт ее дыханию, а еще три извивались мелкой дрожью на поверхности отражения. Чарка зеленого вина была почти полна, еда на столе не тронута. Доля и Недоля сидели, прижавшись друг к другу, перед ними стояли прялки. Перед Даной лежали два веретена — серебряное и золотое. Сестры смотрели на них, и в их глазах стояли слезы, будто из обеих вытащили сердца и выложили на стол, заставляя смотреть, изнывая от боли.

— Ну, — кивнула Дана. — Это ведь несложно. Сделайте, что я прошу, и можете убираться. Будете свободны.

— Мы не можем, — твердо повторила Недоля. — Твоей нити нет.