Книга Песнь русалки, страница 65 – Саша Урбан

В голосе, никогда не знавшем нервной дрожи и сомнения, зазвучало отчаяние. Мощные руки затряслись. Налетел порыв ветра и сдернул пелену облаков с неба, обнажая первый алый всполох рассвета. Князь вскрикнул и исчез, оставляя Власа одного среди затопленной рощи.

* * *

— Как наши гости, получше? — спросил Водяной, подавая Милораде еще одну чашу отвара. Девушка успела перевести дыхание и теперь, сидя за хозяйским столом, болтала ногами и вертелась, словно ничего и не было. Видимо, короткая память была свойственна всем, кто обитал по ту сторону реки — ни Водяной, ни Частуха не вспоминали о предательстве жен. Его будто и не бывало. Оба были заняты друг другом и, не стесняясь гостей, целовались, булькая и хлюпая так, словно пытались проглотить друг друга. Святослав от этого только злился. Как можно забыть такое? Как вообще можно развлекаться, пить вино и тискать жену, когда тебя на несколько недель погрузили в колдовской сон.

Но вот хозяина подводных хором эти мелочи не волновали, сперва он решил насытить разыгравшийся аппетит и жажду. Едва только Частуха помогла ему напялить алую рубашку, он тут же накинулся на остатки пиршества, что вели тут бывшие жены. Только набив рот, он обернулся радушным хозяином и принялся потчевать своих гостей и спасителей, нахваливал дар Милорады и сообразительность Святослава.

— Я бы, может, вас и вовсе тут оставил на веки вечные, да вижу, что вы пришли ко мне с делом срочным. Знаю, что вода из берегов вышла, живая с мертвой схлестнулась.

— Нам бы вернуть все как было, — кивнул Святослав, с трудом пережевываязажаренных до корочки мальков.

— Как было не будет, княжич. Ты и сам знаешь, дважды в одну реку не зайти. Но вот в берега вернуть водицу — дело нехитрое, — хохотнул Водяной и, отерев усы от пива, трижды хлопнул в ладоши. И улыбнулся, вытер руки о шелк рубахи и вернулся к еде.

— И все? — вскинул брови Святослав. Милорада взглянула на него непонимающе, положила руку поверх его ладони, но юноша словно не заметил этого в его груди клокотала ярость. Почему это легендарное существо, которое одним взмахом руки может вернуть реку в берега, оказалось пленником своей же стихии? И почему Милораде пришлось проливать кровь, ему самому — рисковать жизнью? Неужели он не мог освободиться сам? Вопросов было так много, что княжичу заломило виски. Он сощурился, пытаясь перетерпеть боль.

— Такой молодой княжич, а думаешь совсем как древний старик. Того и гляди, кровь в мозги хлынет и потушит все твои мысли заумные.

— Я не хотел показаться грубым, — взял себя в руки Святослав. — Но если тебе так легко остановить катастрофу, которая уже унесла сотни жизней…

— Как я чуть заживо не сварился в кипятке? — хохотнул Водяной. Его глаза, зеленые, как озерная тина, блеснули желтыми крапинками. — Так оно бывает, княжич. У каждого из нас, даже самого могущественного и древнего, есть слабость. Я вот безоговорочно верю своим женам, потому что люблю их. Сколько бы раз они меня ни предавали, все равно буду верить.

— То есть это не впервые? — спросила Милорада. Частуха на это зашлась визгливым чаячьим смехом.

— Конечно, — проговорил Водяной, с нежностью глядя на хохочущую жену. — В супружестве так бывает, просыпаешься, смотришь на человека и думаешь: «Ай, как бы славно тебе было голову-то твою дурную да оттяпать». Я иногда даже так делаю.