Книга За стеной из диких роз, страница 134 – Саша Урбан

«Конечно, неизлечимо!» — с нервным смехом подумала Анна. Конечно, Морганьи ведь в самом начале писал, что работал исключительно на вскрытиях, так откуда ему знать, что именно это заболевание стало причиной смерти? Анна бросила взгляд на потёртую обложку, точно ожидая, что ответ сам собой проступит на ней, а затем с горькой усмешкой опустила глаза. Она просто обнадёживала себя и от осознания этого на душе становилось тяжело и как-то мерзко. Но что делать — она не знала. Она чувствовала доверие Селены, то, что вся семья надеялась только на неё и боялась представить их лица, когда она разведёт руками и скажет, что ничем не может помочь. Конечно, она ещё извинится, но что толку? Вооружившись надеждой, она изо всех сил старалась оспорить вердикт Морганьи.

Беспорядочно роившиеся в голове мысли не давали покоя ни днём, ни ночью. Казалось, Анна только и делала, что думала. Она всё пыталась создать лекарство для Селены и чем безвыходнее оказывалась ситуация, тем яростнее девушка сопротивлялась унынию и думала, думала, думала. А ещё она вспоминала об оставшемся в сердце лесов человеке, ожидающем её возвращения. Воспоминания о замке тут же накрывали девушку разрушительной волной и Анна беззвучно просила у Клода прощения, умоляя его дождаться её. Необъяснимое дурное предчувствие не оставляло Анну ни на секунду, возрастая, как боязнь грозы при виде огромной тучи, плывущей по горизонту. Порой размышлений становилось так много, что пропадал всякий сон. Тогда Анна тихо покидала дом и выходила в поле, где и днём, и ночью работали жители Шамони. Сухая погода заставляла их трудиться круглые сутки и золотые волны иссякали на глазах, оставались только позолоченные солнцем проплешины, но и те должны были вскоре исчезнуть. Анна достаточно обвыклась и если находила в себе силы, примыкала к остальным. Работать ночью было легче, чем днём: не было убийственной жары и солнце не впивалось в глаза своими лучами, пока что светила луна и не было нужно никаких фонарей или факелов. Поля и лес, вгрызавшийся в небо чёрными зубьями верхушек, безмолвно стояли, залитые серебристым светом. Ветра не было и команды, отдаваемые бодрым голосом, повисали в неподвижномвоздухе и глухо падали в землю. Так проходила ночь, неторопливым бархатным шагом, едва касаясь людей своими тёмными крыльями.

Вскоре почувствовалась долгожданная усталость, ещё чуть-чуть — и Анна начала бы засыпать на ходу. Она подняла голову, чтобы посмотреть, сколько ещё работы осталось, как вдруг заметила в тени лесов свет. Сперва ей показалось, что это её разбушевавшаяся фантазия шлёт ей привет в виде огней замка, не спавшего по ночам, но, присмотревшись, девушка увидела, что огни движутся, разгораясь всё ярче, и нарастающий гул разносился по полям. Через несколько секунд его слышали все. Словно заворожённые, люди стояли и ждали, что будет дальше.

Пятнадцать всадников с факелами в руках выехали из леса. В этот момент дурман спал с глаз деревенских жителей, они крепко сжали ножи и серпы и побежали как можно скорее обратно, к домам. Некоторые, точно обезумев от одновременных страха и храбрости, бросались наперерез коням, хватали их за уздцы и тянули изо всех сил, пока лошади, хрипя, не сбрасывали всадников, а потом и эти доблестные защитники бежали в родные дома, где запирали все окна и двери, прятали семьи в погребах и ждали. Анна то и дело останавливалась и оглядывалась на чужаков и бегущих от них людей. Все были одинаково напуганы и удивлены, всадники, видя, что им не рады, останавливались и помогали упавшим товарищам подняться с земли.