Книга Притворщица, страница 33 – Ольга Пашнина

– Поэтому ей сильнее всех досталось от тебя, да?

– Не поэтому, – отрезала я и надолго умолкла.

На станции мы сняли экипаж. Скучающий возничий, увидев мокрую до нитки девицу с безумным взглядом, не подал и вида, что удивился. Лишь взял с нас двойную оплату: мало кто согласится ехать за город в дождь.

– Прошу вас, леди. – Он учтиво открыл передо мной дверь. – Вам стоит просушить одежду. Я добавлю тепла, чтобы вы согрелись.

Идея здравая, но, оказавшись в замкнутом пространстве наедине с Аланом, я поняла, что скорее превращусь в ледышку, чем разденусь под насмешливым взглядом детектива, в котором так и читался вызов.

И это показалось странным. До сих пор мне было совершенно плевать на то, в каком я состоянии и кто меня увидит. В лечебницах пациентов не наряжали в вечерние платья. И два года в ней точно не добавили мне красоты. Я сильно похудела, волосы и ногти приобрели ужасающе нездоровый вид (вдруг подумалось, что Кайла пришла бы в ужас, если бы увидела мои посеченные концы и неровно обрезанные лохмы). Совсем не книжная героиня.

Но я все же сняла плащ и ботинки, поставив их поближе к печке, чтобы хоть немного подсушить. Внизу, за решеткой, красноватыми всполохами играла огненная магия – еще одно напоминание о семье Кордеро.

– Наверное, это закономерный конец, – вырвалось у меня.

– Ты о чем? – спросил детектив.

– Когда-то давно наш предок получил богатство и могущество за то, что приручил три самые могущественные силы на свете. Огонь. Алхимию. И разум. Ни одна семья не обладает властью сразу в трех магическихсферах. Иронично, что все закончится тремя сестрами, каждой из которых досталось по дару.

Детектив пожал плечами. Я смотрела в окно, на темную дорогу, на жуткие силуэты деревьев, и мне чудились глаза чудовищ, наблюдающих за мчащимся экипажем. Я вспоминала, как в детстве Кортни каждый вечер приходила ко мне, чтобы проверить все шкафы и укромные уголки в комнате и убедиться: никаких монстров и призраков.

И хоть Кортни понятия не имела, что главный монстр живет несколькими комнатами дальше, я каждый вечер ее ждала.

Однажды Кортни перестала приходить. Так я узнала, что она спит с Гербертом. Что предала меня, не только оставив одну, но и забрав мечту. Тогда я ее возненавидела.

Наконец мы остановились у массивных ворот.

«Частная собственность. Проход запрещен», – гласила грозная табличка.

– Вы уверены, что вам сюда? – спросил возничий. – Здесь заперто.

– Уверена, – кивнула я. – Это мой дом. Спасибо, вы можете быть свободны.

– Я могу подождать вас здесь… Молодой девушке не стоит в такое время…

– Вы свободны, – отрезала я.

Бросив на меня недовольный взгляд, возничий прыгнул в кабину – и экипаж покатил по обратной дороге в ночь, сверкая всполохами огненной магии двигателя.

– Странно, что ты его не прирезала, – хмыкнул детектив.

– Странно, что я еще не прирезала тебя.

Дом у озера – единственное место, принадлежащее Кордеро, которое я почти не ненавидела. Мне нравилось ездить сюда, в отличие от сестер. Хейзенвилль – прибрежный городок холодного моря, все время хмурый и буйный. Грозы, шквалистый ветер, штормы и постоянная сырость. Когда-то Хейзенвилль был важным портом, но с тех пор как мы научились использовать магию огня для экипажей, такие городки, как наш, медленно вымирали. Если бы не Кордеро – вымер бы и Хейзенвилль, поколения наших предков цеплялись за родовое гнездо. Но, увы, в городе это почти не ценили. Отец всегда говорил: управлять можно или страхом, или деньгами. А лучше и тем и другим. Но у страха как способа управления есть один огромный недостаток: вместе с ним взращивается ненависть.