Книга И возродятся боги, страница 136 – Наталья Способина

– Ты не говорил о том, – обвиняюще произнес он.

– Я провел много месяцев в беседах с братом Сумираном, ожидая твоего возвращения, брат. Теперь я знаю то, о чем предпочел бы не знать вовсе, – с кривой усмешкой произнес Алвар.

– Что именно?

– Кажется, ни один из вас не собирается позволить мне отдохнуть сегодня, – театрально взмахнул рукой он, разом напомнив мне наш путь из Каменицы в Свирь. Как давно это было? Будто в другой жизни.

– Закончи рассказывать о планах и иди спать, – милостиво разрешила я.

– Твое сердце не зачерствело с годами, краса, – склонил голову Алвар. – Впрочем, иного я и не ждал. Брат Сумиран мог пойти на многое ради спасения мира, кроме смерти Альтара, потому что мир без части тебя уже не мир. Парные стихии слишком части друг друга.

Я покосилась на Альгидраса. Тот вновь сидел с закрытыми глазами, но на его лбу залегла морщина. Что будет с каждым из них, если другого вдруг не станет?

– Гаттар и Харим не желали слушать ни о чем. Они настаивали на воплощении плана. Для обряда нужна была четверка детей, унаследовавших Силы стихий, и дитя, владеющее аэтер. В преданиях было сказано, что аэтер вновьбудет нести в себе женщина. Предания – это то, что было записано Альтаром или же с его слов братом Сумираном. Помимо преданий они вели летописи создания и становления мира. Не могу ручаться за то, что любой из них не решил что-то утаить или объяснить так, как ему хотелось. В преданиях сказано о дне Великого Единения, в летописях же, написанных рукой Альтара, – о том, что они определили срок: дети, несущие в себе крохи Сил стихий, должны были появляться четыре раза в столетие. Получалось, что четырежды в столетие мог случиться день Великого Единения. Мне трудно судить, отчего так.

– Оттого, что будущее меняется каждый миг, – не открывая глаз, произнес Альгидрас. – Это… будто стоишь на распутье и знаешь, что свернешь налево – встретишь свою смерть, направо – увидишь смерть того, кто рядом. И так… каждый миг. Он не мог сказать точно, когда это будет. Верно, видел, что каждой из четверок может что-то помешать. Но вместе с тем видел, что есть путь, при котором все сбудется.

Я невольно поежилась и повернулась к Алвару:

– Но почему раз в двадцать пять лет?

Алвар скользнул задумчивым взглядом по погруженному в сумерки саду.

– Любой из носителей стихий входил в полную силу к двадцати четырем годам. Со слов брата Сумирана я понял, что если дня Единения не наступало, то Истинные заботились о том, чтобы род каждого из них вновь был продолжен. В этой цепочке не было случайностей. До нашей четверки, – усмехнулся Алвар.

– Какая ерунда, – вырвалось у меня.

– Увы, одной лишь моей воли мало для того, чтобы сделать эту историю краше, чем она есть, – вздохнул Алвар. – Как я уже сказал, брат Сумиран был против.

– Неужели только из-за предполагаемой смерти Альтара? – недоверчиво уточнила я.

Алвар некоторое время смотрел на меня, а потом усмехнулся.

– Тебе трудно это понять, краса. Если тебе будет легче, то скажу, что он никогда не доверял Дариму, а к тому времени уже не доверял и Гаттару. И он стал делать по-своему. Издавна повелось, что кварские мальчики с острова Харима и хванские с острова Альтара приезжали в учение в Савойский монастырь. Им передавали знания.

На этих словах Альгидрас хмыкнул.