Книга И возродятся боги, страница 210 – Наталья Способина

– Ух ты! Чувствую себя как в день рождения, – улыбнулась я,стараясь не смотреть на Альгидраса, потому что его взгляд меня дико смущал. – А где вы рецепт взяли?

– Дима знал, как печь, – пояснил хванец.

У меня вырвалось невольное:

– О-о-о.

Довериться пятилетке в плане готовки пирога мог только Альгидрас.

– Пробуй скорее. – Димка схватил лежавший на краю блюда нож и замахнулся им так, будто собирался порезать нас всех.

Альгидрас ловко перехватил его запястье, умудрившись не уронить пирог, пристроил блюдо на сундук и помог ребенку нарезать их кулинарный шедевр на куски. Я смотрела во все глаза на то, как они возились с пирогом. Альгидрас в роли отца выглядел… Отлично он выглядел. Возможно, не так уверенно, как Алвар, но они с Димкой явно успели найти общий язык.

– Он хоть пропекся? – шепотом спросила я у хванца, пока сын выбирал мне самый вкусный кусок.

– Не знаю, – прошептал он и потер переносицу. – Лирия сказала, что должен был.

– Кто такая Лирия? – уточнила я, с неудовольствием отметив, как ревниво прозвучал мой голос.

– Та из стряпух, которая помоложе, – едва заметно улыбнувшись, ответил Альгидрас.

– Ну пробуй уже! – Димка запихнул мне в рот кусок пирога.

Надо признаться, отвратительного на вкус.

– Зачем вы его так сильно посолили? – просипела я.

Складывалось впечатление, что весь положенный по рецепту сахар эти горе-повара заменили солью.

– Сильно, да? – забеспокоился Альгидрас и, отломив кусочек, отправил себе в рот.

Димка последовал его примеру и тут же, сморщившись, выплюнул все себе в ладошку.

– Фу-у-у.

– Если смазать его вареньем, то можно есть, – подбодрила я расстроившихся кулинаров.

– Для того чтобы вкусно печь, надо быть мамой, – грустно заметил Димка, глядя на пирог.

Альгидрас вздохнул и на миг сморщил переносицу, а я не смогла сдержать улыбки. Сегодняшнее утро было неправдоподобно похоже на глупые мечты, которым я когда-то предавалась бессонными ночами в своем мире, и это, пожалуй, меня даже пугало, потому что в нашей истории не случалось ничего хорошего. А если и случалось, то за минутками счастья следовали годы боли.

– Пойду спрошу у тети Лирии, есть ли еще творог, – сообщил Димка и умчался прочь.

Альгидрас оглянулся на закрывшуюся дверь, а потом посмотрел мне в глаза. Он выглядел немного смущенным и напряженным. От его взгляда мне неожиданностало жарко и к щекам прилила кровь. Заметив это, он подался вперед и коротко меня поцеловал.

– Я все на свете проспала, – смущенно произнесла я, чтобы не молчать, потому что молчать было невыносимо.

Кажется, мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, как он теперь на меня смотрит.

– Зато у нас с Димой почти получился пирог. А у тебя веснушки, – невпопад закончил Альгидрас.

Я рассмеялась, вспомнив, как сама указывала ему на его веснушки много лет назад.

– Так они летом почти у всех, – ответила я.

Хванец светло улыбнулся:

– Таких ни у кого нет.

– Ну да. У меня они даже на губах. Двоюродный брат дразнил в детстве. Говорил, что я через дуршлаг загорала. Дуршлаг – это вроде сита.

– Я видел в вашем мире, – усмехнулся Альгидрас. – А у нас говорили, что мухи засидели.

– Ты рано ушел сегодня? – все еще улыбаясь, спросила я и, не удержавшись, провела пальцами по его подбородку, который оказался неожиданно колючим.

– Прости. – Улыбка исчезла с его лица, как и не бывало, и во мне шевельнулась тревога. – Я правда очень хотел остаться, но Дима проснулся, и я побоялся, что он сразу прибежит к тебе. Он, в общем-то, так и сделал.