Книга И возродятся боги, страница 59 – Наталья Способина

Мы поднялись в квартиру. Когда Димка и Альгидрас вновь аккуратно поставили свою обувь рядом, я усмехнулась. Несмотря ни на что, сегодняшний день оказался очень похожим на мои мечты. Мы провели вместе вполне семейный выходной, даже съездили к родственнику, если говорить формально. И пожалуй, если отбросить все мистические угрозы, я бы даже могла почувствовать себя счастливой. Альгидрас по-прежнему меня волновал, и отрицать это было глупо. Но, к сожалению, одного лишь моего желания было недостаточно для того, чтобы из нашей с сыном жизни исчезли аэтер, стихии и прочие странности.

И еще я чувствовала беспокойство. Наверное, причиной тому было нагнетание истерии вокруг Павла Николаевича. Или Дарима, как они его называли.

– Дарим – странное имя, – произнесла я и достала из холодильника вчерашнюю лазанью. Разрезав ее на части, я поставила контейнер в микроволновку.

Альгидрас, подпиравший дверной косяк, ничего не ответил.

– Что будет, если он придет?

На этот раз хванец пожал плечами.

– Ты, как всегда, многословен, – съязвила я и крикнула: – Дима, обед!

Димка ожидаемо не ответил, и я повернулась к его родителю:

– Ребенка сюда доставь.

Альгидрас безропотно покинул кухню, и вскоре в ванной зашумела вода. Краем уха я услышала, как Дима обещает показать, как плавает его кораблик, а Альгидрас уточняет, разрешает ли мама набирать воду в ванну без спроса.

Я хотела крикнуть, что, если они не сядут за стол через минуту, будут обедать своим корабликом и запивать водой из-под крана, но в этот момент раздался звонок в дверь. Проходя мимо ванной, я постучала.

– На выход. Все кораблики потом.

Альгидрас что-то спросил, но шум воды заглушил его слова.

Почему я не посмотрела в глазок? Наверное, этот вопрос был сродни вопросам, почему я начала писать про Свирь или почему обратила внимание на хванского мальчишку.

– Добрый день, Надежда, – улыбнулся Павел Николаевич и протянул мне большой букет цветов с крупными листьями и алыми соцветиями.

– Спасибо, – на автомате пробормотала я, отступая на шаг.

– Это амарант. Цветет до самых морозов, представляете? – буднично произнес он, входя в квартиру.

Я сделала еще один шаг назад. Он выглядел совершенно обычно. Как… Миролюб в тот день, когда собирался меня убить.

– Вы разве не в походе? – улыбнувшись вмиг пересохшими губами, уточнила я.

– Изменились планы. А на обратном пути я решил заехать к вам.

Я не слышала, как открылась дверь ванной, но по тому, как Павел Николаевич посмотрел мне за спину, поняла, что мы больше не одни.

Еще несколько секунд я ждала, что он скажет что-нибудь вроде «Надежда, вы же обещали быть благоразумной» или же «Боев, что вы здесь делаете?», но он сказал «Ты здесь» так, будто они с Альгидрасом давно и хорошо знакомы и порядком устали друг от друга.

Хванец положил ладонь на мое плечо и резко дернул меня назад. От неожиданности я разжала руки, и амаранты рассыпались бордовым ковром у ног. Задвинув меня себе за спину, Альгидрас бросил через плечо: «Иди к сыну». Я попятилась, глядя на ярлычок его футболки, торчавший вверх. Почему-то в момент, когда все их сумасшедшие истории вдруг начали воплощаться в реальность, меня озаботила мысль о том, что ярлык нужно убрать за ворот.