Онлайн книга «И не прервется род»
|
Находясь в Свири, я бы и не подумала задаваться таким вопросом. Но там я все же слегка сошла с ума. Здесь же, в цивилизованном мире, история о параллельном измерении, в котором я якобы провела несколько месяцев, из завораживающей реальности стремительно переходила в статус чудовищного бреда. Мои размышления на тему того, все ли в порядке с моей психикой, прервало появление врача. Это был высокий мужчина средних лет в массивных очках и с асимметричными усами. Вряд ли так было задумано, но факт оставался фактом: левый его ус был короче и выше правого. Интересно, он сам в курсе? – Здравствуйте, Наденька! Я поперхнулась ответным «здравствуйте», осознав, что он знает мое имя. Со мной не могло быть никаких документов. День, когда меня смыло в море, я помнила прекрасно. – Здравствуйте, – прошелестела я. – Как мы себя чувствуем? Признаться, меня всегда удивляла привычка некоторых докторов объединять себя с пациентами.Я почему-то была уверена, что это работает только с детьми. Или же доктор считает меня душевнобольной и ласковым тоном старается избежать буйства? – Хорошо. Пить хочу, – с трудом ответила я. – Ну и славно! – чему-то обрадовался доктор. – Мы сообщили в полицию и вашим родителям. Они скоро приедут. Пока я лихорадочно соображала, откуда он может знать моих родителей, доктор раскрыл историю болезни и, полистав для вида туда-сюда две несчастных странички, словно невзначай спросил: – А какое у нас сегодня число? – Я не знаю, – ответила я. Врать смысла не было. Доктор посмотрел на меня с некоторым сожалением и, бросив взгляд на наручные часы, изрек: – Восемнадцатое. Я едва не спросила: «А месяц?» – но вовремя прикусила язык. – В полиции вы у нас с июня числитесь пропавшей, – поделился он. – Поиски продолжались, но, сами понимаете, не так активно, как в первые недели. «Недели», – отметила я про себя. – И вот чудо: вас нашли. Невероятная радость. А уж наши доблестные правоохранительные органы с каким облегчением вздохнут! У нас же, знаете ли, что ни лето, так пропавших… Напьются и купаться лезут. А потом ищи под каждым камнем то, что рыбы не доели. Меня замутило, и доктор, увидев мою позеленевшую физиономию, вдруг спохватился: – Ой, у нас же тут… И замолчал. – Что у нас? – спросила я, когда тошнота чуть отступила. – Анализы у нас свежие готовы. – И? – Хорошо все. Небольшая анемийка. Но, учитывая астеническое сложение… Голодом себя, поди, морите. Модно же. Так что ничего особенного. Да и после пережитого… К тому же динамика положительная за три дня, что вы здесь. – У меня истощение? – уточнила я, понимая, что тогда вопросы о моей слабости отпадают сами собой. – Да не то чтобы… ХГЧ у нас сегодня двести тринадцать, – бухнул доктор и уставился на меня не мигая. – Это значит… – Я знаю, что это значит, – перебила я, чувствуя шум в ушах. – Ну и славно, раз знаете. А то скоро участковый придет. У него же вопросы будут. И про ХГЧ тоже. Так что хорошо, что знаете, – повторил он и, зажав папку под мышкой, бодрым шагом покинул палату. А я уставилась в потолок. Во времена несохранившейся беременности моей подруги Лены вся наша жизнь проходила в зависимости от показателей ее ХГЧ. Она сдавала кровь через день, и мы то радовались, то впадали в отчаяние. Я до сих пор помнила разбивку по нормамэтого гормона. Двести тринадцать – это сильно выше нормы для небеременной женщины. |