Книга И приведут дороги, страница 105 – Наталья Способина

– Похоже, что так.

– И чего она в итоге хочет от меня?

– Святыня не может хотеть, она не человек.

– Хорошо, но мы же друг другу… – я сделала театральную паузу и обвела рукой нечто незримое в воздухе, – нравимся. Зачем?

– Потому что у тебя, видно, есть знания, которые мне нужны, – сказал он.

– Самому не смешно?

– Но они вправду есть. Может, просто еще не время? Когда ты появилась там, в море, когда тебя вытащили из воды, я почувствовал, что ты – не она. Ты… – он замялся, подбирая слова. – Ты чувствовалась по-другому.

Я попыталась скрыть смущение за смешком.

Альгидрас же продолжил:

– Если бы тогда я сказал Радиму, что ты не Всемила, конечно, он бы мне не поверил. Да никто бы не поверил. Но со временем все бы всплыло. Здесь ведь боятся тех, кто умер, а потом оказался жив.

– Здесь такое бывает? – ошарашенно произнесла я.

– Ну, не то что бывает, но о том сказывают, – отмахнулся Альгидрас. – Люди боятся. Вспомни Ярослава. Как он увидел тебя. Если бы хоть у кого-то из воинов появилась тогда хотя бы тень подозрения, рано или поздно кто-нибудь тебя убил бы. Просто из страха, понимаешь? Но я сразу понял, что важно смолчать. Это было вот здесь. – Он коснулся ладонью груди. – Я не знал, чем это обернется.

Я почувствовала озноб. То есть если бы тогда Альгидрас просто по дурости или по какой-то другой причине сказал бы, что я не Всемила, что ему что-то там показалось или что я веду себя странно…

– Спасибо, что не сказал, – прошептала я, стараясь выдавить улыбку.

– Зря благодаришь, – спокойно ответил он. – Я ведь не о тебе думал. Да и я все время был с Радимом. Если бы ты попыталась причинить ему или кому из его близких зло…

Он замолчал, однако я прекрасно поняла, что он имел в виду. «Вот такой милый мальчик», – подумала я в очередной раз.

– Ты совсем не испугался? – наконец спросила я после непродолжительного молчания.

– В монастыре нам рассказывали много легенд и преданий. Большую часть утаили, как я теперь понимаю. Но легенду о прядущих я слышал. Они приходят из ниоткуда и прядут нить судьбы. Они как будто защищают человека, оборачивают его нитью, укрывают от бед. Это похоже на то, как создают Святыни. Шар ханов каменный, но он такой… – Альгидрас взмахнул рукой в воздухе, потом пощелкал пальцами. – Не знаю, как объяснить. Он резной, чтобы воздух мог через него протекать, но в то же время сила ветра вся там. Ее без меры. Если бы она вырвалась, случилась бы беда. Просто все смело бы. Но она там, потому что тот, кто создал Святыню, точно нитями оплел ее священными словами. Они не видны, но их чувствуешь. После обряда каждый хванец их чувствует. А девочки, верно, с самого рождения, потому что они принадлежат роду сразу, через связь с матерью. Вот и прядущие простого человека защитой оплетают: словом своим, делом. Ты пришла из ниоткуда. С изнанки мира. Влияешь на судьбу Радима и, скорее всего, княжича. Раньше я думал, что прядущие прядут только одному. Теперь понимаю, что мог ошибаться.

– Ты тоже пришел из ниоткуда, – сказала я.

– Из ниоткуда я пришел в Свирь, и то не из ниоткуда, а с хванского острова. Я не знаю, сколько правды в моих догадках.

– А что стало с твоим островом? Там сейчас кто-нибудь живет?

Альгидрас медленно повернулся ко мне. Что-то в его взгляде заставило меня пожалеть о неосторожном вопросе. Однако ответил он спокойно: