Книга И оживут слова, страница 186 – Наталья Способина

– Остановись, князь! Вся Свирь встанет!

Князь разом перестает вырываться. В комнату вбегают люди в синей форме. Они оттаскивают Улеба, сбивают его на пол. Я хочу зажмуриться, чтобы не видеть жестокой расправы, но князь несколько мгновений смотрит на вырывающегося из жестких рук Улеба, а потом делает воинам знак. Те отступают в сторону, и тут в комнату вбегает мужчина, очень похожий на Радима. Я понимаю, что это воевода Свири. Он окидывает быстрым взглядом комнату: жену с плачущей дочерью, скорчившегося на полу Улеба, взбудораженных потасовкой воинов князя – и поворачивается к Любиму. Князь не смотрит на воеводу. Он словно намеренно поворачивается к тому спиной, будто провоцируя на предательский удар, и мне даже сложно представить, чего стоит отцу Радима сдержаться в тот момент. Любим кивает своим воинам – и те, переглянувшись, выходят из комнаты. Князь переводит взгляд на Добронегу и говорит очень спокойно, даже не повышая голоса:

– Либо моей будешь, либо вдовий наряд примеришь.

И почему-то даже плач Всемилы не перекрывает этих страшных слов.

Я с ужасом смотрю на Добронегу. Та быстро гладит Всемилу по растрепаннымволосам, пытаясь успокоить, и на миг мне кажется, что она шагнет к князю. Не может не шагнуть. Я бы на ее месте так и поступила, потому что эта угроза не пустой звук. Но Добронега переводит взгляд на тяжело дышащего Всеслава. Тот не смотрит на жену. Он молча прожигает ненавидящим взглядом спину князя Любима. Вместо него это делает с трудом поднявшийся с пола Улеб:

– Злое ты задумал, князь, – качает головой Улеб, растирая плечо. – Вся Свирь встанет.

Князь еще мгновение смотрит на Добронегу, а потом быстро выходит из комнаты. Грохота захлопнувшейся двери почти не слышно. Все заглушают плач Всемилы и пение Добронеги, пытающейся успокоить ребенка. Всеслав смотрит на жену и дочь, и я вижу в его глазах отчаяние и вину. Улеб выходит, оставляя воеводу с семьей. Картинка тускнеет, словно идет рябью, а я едва успеваю подумать, что все обошлось, когда осознаю, что уже слышала этот голос. Голос, который будет преследовать Всемилу всю ее жизнь.

Резко сев на постели, я уставилась в противоположную стену. Сердце бешено колотилось в груди, и единственное, чего мне хотелось, – зажмуриться и никогда не видеть того, что я увидела сегодня.

Всемила не родилась такой. Господи! Как все просто и страшно. Вот почему Добронега ненавидит князя! Вот кто сделал Всемилу такой… Знает ли об этом Радим? Наверное, нет, иначе не смог бы простить подобного князю. Даже за Злату в своей жизни. Меня трясло, словно в ознобе, хотя ночь стояла теплая. Бедная Всемила. Какая же глухая, безнадежная тоска жила в ней все эти годы. Ведь она говорила, что Голос приходит всегда. А еще она панически боялась, что у брата появится ребенок и это заберет у нее Радима. А Альгидрас что-то делал. Узоры? Хванские заговоры? Кажется, здесь было что-то важное. Хванские узоры… Резьба… Впрочем, судя по всему, боялась Всемила напрасно. Никакие узоры не помогли Злате стать матерью.

Итак, что получается? Я ожидала, что мне приснятся Миролюб и князь. Я хотела узнать больше о них, о синеглазом мальчике из видения. В первую ночь мне помешал отвар, а сейчас… Что случилось сейчас? Ведь раньше это работало безотказно. Мне нужно было просто успокоиться и подумать о человеке, о котором я хотела что-то узнать, – и все получалось. Сегодня же я впервые увидела что-то из прошлого не только Всемилы, но и Альгидраса. Почему не сработала привычнаясхема? Что изменилось?