Книга И оживут слова, страница 21 – Наталья Способина

Я отложила пяльцы, словнообжегшись, потом встала и отошла прочь от этого сундука, от незаконченной вышивки. На невысоком столике стоял сундучок с фиалами мутного стекла, и, чтобы как-то отвлечься, я рассеянно достала один из них. В качестве благовоний здесь использовались душистые масла. От Добронеги пахло корицей и какой-то травой, запах был очень домашним и успокаивающим. А вот теперь передо мной стояли фиалы с любимыми запахами Всемилы. Я открывала их один за другим, подносила к носу и невольно морщилась. Определенно мы были очень разными. От сладких и тяжелых запахов у меня разболелась голова. Последний фиал был полным. Открыв его, я удивилась. Запах разительно отличался от всех предыдущих. Он был легким и свежим. Оставляя на своей коже след духов из другого времени, я вдруг подумала, что отчасти смирилась. Наверное… Хотя мне по-прежнему было неуютно в комнате, где каждая вещь, казалось, смотрит на меня с упреком.

Если Добронегу и удивляло то, что я так мало времени провожу в покоях Всемилы, она не подавала виду. Она вообще принимала все мои странности как данность. Большую часть времени я находилась в просторной комнате, где мы обедали. Делать здесь тоже было нечего, но меня отчего-то успокаивал вид беленой печи, вышитых рушников и пузатых горшков на полках. В покои Добронеги я входить не решалась, хотя она ни словом не обмолвилась, что была бы этому не рада. Зато я заглянула в старые покои Радима.

Сперва, заприметив еще одну дверь в комнате Всемилы, я не придала ей большого значения. Подумала, что там тоже что-то вроде гардеробной или кладовой. Но однажды мне показалось, что из-под двери тянет сквозняком, и я решила проверить, что там. На кладовую комната оказалась совсем не похожа. Здесь тоже был минимум мебели: кровать, пара сундуков и несколько полок на стенах. То, что эти покои – мужские, было заметно сразу. Вместо вышивок – деревянный меч, вместо куклы – круглая металлическая бляшка, испещренная зазубринами, словно некогда крепилась к боевому щиту. Ржавый наконечник от стрелы, рогатка, какие-то камушки – сокровища мальчишки из этого мира. Я не успела толком все тут рассмотреть, как услышала шаги Добронеги. Оказалось, что отсюда есть еще один выход и ведет он как раз в ее покои. Дом был построен так, что три жилые комнаты и обеденная располагались вокруг печи, служившей егоцентром. Комнаты Добронеги и Радима выходили на задний двор, Всемилина же и обеденная – на передний. Я поспешила вернуться к себе, на случай, если Всемиле не разрешалось заходить в комнату брата.

Наконец настал день, когда приступы кашля почти прекратились, и Добронега перестала ворчать из-за моих попыток выбраться на улицу. Впрочем, привлекать меня к ведению домашнего хозяйства она все еще не спешила. С одной стороны, меня это радовало, потому что я сомневалась, что справлюсь тут хоть с чем-нибудь. С другой же, меня мучила совесть, потому что я не привыкла бездельничать. Добронега быстро подметила перемены в моем настроении и как-то вечером дала поручение: потолочь в ступке какой-то корень, а потом что-то размешать и разложить по горшочкам. Наслаждаясь запахом трав, успокоенная мерным постукиванием пестика и шумом летнего дождя за окном, я подумала, что, пожалуй, здесь было… хорошо. Гораздо лучше, чем могло бы быть.