Книга Демон в подарок, страница 19 – Евгения Оул

Да, он пытался казаться беззаботным, будто отдыхает здесь в отпуске. Но ведь это не так: его вырвали от семьи ещё в юности, заперли с девушкой, которую он не любил. И даже после её смерти свободы он не получил. Это было жестоко. Лайла своим поступком напоминала дракона — от её эгоизма и бессердечия просто разило.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — говорю максимально уверенно. Прикусываю язык, чтобы не добавить пафосно: «Ты можешь на меня положиться». Нельзя. Шансы, что в дневнике Лайлы действительно записан способ снять проклятие, ничтожны. Думаю, он и сам это понимает. Но за все годы его заключения это единственное, что он не проверил лично.

— Спасибо, — благодарно кивает и направляется к выходу из кухни. Вроде бы всё нормально, но я замечаю, что он напряжён и скован. Наступал момент истины. Да, он говорил, что запретил себе надеяться, ведь разочарование обычно оставляет глубокие душевные раны. Но я понимала — крохи надежды всё же тлели в нём.

Пока мы шли, я сперва едва поспевала за его длинными шагами, но он, заметивэто через плечо, замедлился. Маленький жест, но для меня он снова подчеркнул разницу между демонами и драконами.

На втором этаже мы открыли первые тяжёлые двери — и перед нами оказалась библиотека. Здесь, как и везде, было чисто. Книги разложены по полкам — по темам и в алфавитном порядке. Одного взгляда хватило, чтобы это понять.

Думаю, всё дело в Зефирке. Возможно, сначала он здесь психовал и переворачивал всё вверх дном, а потом, от скуки, складывал обратно, чтобы в случае чего быстрее найти нужное.

Он спокойно прошёл вперёд, к окну, возле которого стоял стол. А на нём — чёрная тетрадь. Хотя по толщине она больше напоминала книгу. И было в ней что-то такое, что заставляло сердце биться чаще. Казалось, она ждала. Смотрела. Дышала.

Я застыла на месте и продолжала с опаской смотреть на чёрную тетрадь, как на что-то… живое. В голове мелькнула глупая мысль: «Вот сейчас она шевельнёт страницами, как крыльями, и прыгнет мне в лицо, впиваясь клыками».

Ну да, у меня буйное воображение. Но ничего не поделаешь — от книги веяло чем-то неправильным. Слишком много ненависти, боли, одержимости успело впитаться в эти страницы.

— Она ждёт тебя, — заметил Зефирка из-за спины.

Спасибо, капитан очевидность. Так и хотелось бросить. Но я лишь скосила на него взгляд и, чтобы скрыть собственное волнение, фыркнула:

— Ещё скажи, что она меня укусит.

Он промолчал. И это было ещё более пугающе. Казалось, что даже звуки снаружи сюда не проникали, опасаясь.

Я глубоко вдохнула, сделала шаг ближе и коснулась обложки. Холодная, шершаво-гладкая, как будто её обтянули кожей. Брр. Сев за стол, я раскрыла первую страницу. Почерк был женский, дотошно аккуратный — и хотя обычно я таким восхищалась, сейчас восторга не ощутила. Словно безумие, спрятанное в ровные строчки, издевалось надо мной — чем аккуратнее линии, тем явственнее чувствовалась трещина внутри.

«Сегодня он снова улыбнулся ей. Я видела, как его глаза светились — не для меня, для этой жалкой девчонки. Я не могу позволить. Я не могу допустить, чтобы у него была другая радость, кроме меня. Я его жена. Я его единственная. Я его мир.»

Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Ну привет, Лайла. Вот оно, твоё сладкое безумие.