Онлайн книга «Тайга»
|
Укутанная ароматным шлейфом весеннего воздуха, я чуть слышно подпевала Марку, а горы подхватывали наше неуклюжее пение тихим эхом… Мы парили на вершине нашей тайги, растянувшейся на сотни, тысячи километров. Мы не знали, что ждет нас впереди, но от этого лишь сильнее хотелось жить. Мы были молоды, влюблены и не сомневались в своей способности стать счастливыми… [1] Слова из песни «Если б не было тебя» (Et si tu n'existais pas), Джо Дассен. * * * Большое спасибо за то, что были со мной и моими героями на протяжении всего романа. Надеюсь, он оставил приятное послевкусиеи поднял настроение! Буду рада вашим отзывам, и, конечно, вашему дальнейшему вниманию, ведь вторая часть романа уже написана и проходит важный этап — редактуру, но уже могу поделиться небольшим отрывком из новой книги «Тайга. Алтай» "… Я сбивал с ног прохожих, не обращая внимания на вопли, летел к заставе, за город — к тому единственному месту, которое теперь имело самое важное значение. Смрад ударил в ноздри раньше, чем глаза увидели беду. Не просто запах гари, а сладковатый, приторный дух горелого дерева и жареного мяса. Сердце оборвалось еще до того, как мозг успел сделать выводы. Я сиганул с тропы, прорываясь сквозь кусты. Перед глазами открылась панорама ада. Деревни почти не было. Обугленные срубы, как скелеты, торчали из земли. Над некоторыми поднимался ленивый дымок. Тишина. Такая оглушительная, что в ушах зазвенело. Ни мычания коров, ни детского плача, ни скрипа дверей. Только треск остывающих углей. — Нет… Я обернулся человеком и бросился к месту, где стояла изба Спиридона. — Милана! Горло почти разорвалось от крика. Я влетел на еще теплое пепелище, разбрасывая ногами головешки — ничего! Только пепел и обгоревшие кости какого-то животного. Животного ли? Холодная и липкая паника сдавила глотку. Я метнулся к остаткам соседней избы, потом к другой. Повсюду — следы грабежа и насилия. И тишина… Вдруг — шорох. Из-за покосившейся бани выползла знакомая фигура. Спиридон. Он был страшен: лицо в синяках, одежда порвана, в руке — окровавленный костыль. Старик смотрел с такой вселенской скорбью, что у меня подкосились ноги. — Где она? — проскрежетал я, подбежал к нему и схватил за хилые плечи. Пальцы впились в суставы так, что он застонал. — Где Милана?! Жива?! — Жива, барин. Жива… Наверное… — прошептал он. — Прости… старик окаянный не уберег… Звук, который вырвался из моей груди, не был ни криком, ни ревом. Это был вопль зверя, у которого выдрали сердце. Я рухнул на колени, вдавливая кулаки в горячую золу. Весь мир сузился до боли, острой и физической, будто меня самого живьем поджарили на этом пепелище. Спиридон, пошатываясь, опустился рядом. Его рука легла мне на спину, но я ее не чувствовал. — Лихие люди… шайка Степана Кривого… на закате нагрянули, — старик говорил прерывисто, задыхаясь. — Мы отбивались как могли. Милана…она за Олёнку вступилась… да как пойдет их бить! Не девка, а матерый волк в ней проснулся! Двоих с ног свалила… Гордость за нее, дикая и неуместная, на секунду прогнала боль. Моя девочка. Моя воительница. — Атаман… Степан… он ее хитростью скрутил… — Спиридон сглотнул слезы. — Сказал: «Ты мой клад теперь». И увез… Силой увез… Старик замолчал, собираясь с духом, чтобы выговорить самое важное: |