Книга Проклятый дракон, страница 116 – Ника Андарова

Его разрывало на части при воспоминании о том, как она плакала, пока он нес ее. Она старательно прятала слезы, и от этого он чувствовал себя еще большим чудовищем. А ведь он не хотел им быть. Он мог вынести ее ругательства, возмущение – что угодно. Но не мог вынести слез, что лились из-за него. Его попытки держаться от нее подальше делали только хуже. Им обоим.

Пришлось признаться самому себе, что он испугался за нее. Что дело было не только в защите Сагдара или тайнах магов, что они могли у нее выведать. Он боялся за нее. Боялся потерять ее. Потерять те чувства, что она в нем будила.

И сдался. Устал бороться с самим собой. Стена рухнула, и он просто сказал то, что сказал.

Вспомнил, как увидел улыбку на ее лице. Она никогда не улыбалась ему до этого. И что-то дрогнуло внутри него, непонятным непрошенным чувством разливаясь в груди.

И опять мысли темной тучей заслонили чувства и эмоции – если она связана с эрфитом, то значит теперь может пересечь Полог. Может сбежать. Все стало еще сложнее. Еще запутаннее. И уже завтра им нужно вернуться обратно в Сагдар.

Он шел к источнику за водой, но вдруг остановился на полпути. Он слушал дождь, что шептал, останавливая его. Будто пытался вразумить, что он теряет драгоценное время. Шехар протяжно выдохнул и повернул обратно. К хижине. К свету. Туда, где сейчас находилась она.

Он замерв тени, увидев ее. Всю промокшую, укутанную в мокрое полотно и ловящую ртом капли дождя. Он сам хотел быть этим дождем, что стекал с ее губ, плеч, по ее телу.

И вот он стоит напротив нее. Она опускает взгляд и уходит. Нет. Он не хочет ее отпускать. Он больше этого не вынесет. Не вынесет ее на расстоянии. Он больше не может подавлять это демоново пламя, что она в нем будит. Перехватил запястье. Развернул к себе. Поймал взгляд ее синих бездонных глаз. Этого омута, что не отпускает его с самой первой их встречи.

Шехар замер.

***

Он осторожно положил ее руку на свое лицо. Закрыл глаза и прильнул к ее ладони – словно дикий зверь, изголодавшийся по ласке.

Аэрин затаила дыхание. Удивленно посмотрела на аргхатийца. Капли дождя стекали по его лицу, по шее, по черному рисунку, что вился по руке и телу. Нет, он больше не прикасался к ней. Не принуждал. Лишь предлагал, давая возможность сделать выбор самой.

Аэрин боялась. Боялась этой близости. Но при этом понимала, что хочет продлить эту ласку. Чувствовать больше. Чувствовать его. Этого мужчину, что стоял перед ней, сдерживая себя и свои первобытные порывы.

Всю свою жизнь Аэрин лишь убегала, пытаясь выжить. Но сейчас она хотела сделать свой выбор – она хотела этого мужчину. Властного, непоколебимого, умеющего признавать, что может бояться.

Она хотела здесь и сейчас, потому что понимала, что завтра для них может не быть. Будут пленница из Эрикона и правитель Сагдара. Но их, стоящих под дождем и прикасающихся друг к другу, уже не будет.

Напряжение между ними дрожало в воздухе. Каждый из них боялся сделать неосторожное движение. В страхе спугнуть этот момент. Момент принятия. Момент молчаливого признания того, что происходило между ними.

Аэрин нежно коснулась пальцами его щеки. Кожу рук царапнула жесткая щетина. Скользнула ниже, очерчивая линию волевого подбородка. Ниже, вдоль черного узора у основания шеи… Замерла у края промокшей насквозь рубахи. Шехар медленно стянул ее с себя. Он все так же не приближался к ней. Давал возможность самой выбирать, что делать. И Аэрин потянулась туда, где прервалось ее прикосновение. Ладошка опять легла на его горячую кожу, заставляя Шехара напряженно замереть. Вниз, по мышцам сильной груди. Здесь рисунок заканчивался, но она скользнула еще ниже, очерчивая мышцы торса. Она ощущала под своейрукой его тяжелое дыхание. Но он все так же не двигался, позволяя изучать себя.