Книга Смертные тени, страница 32 – Мелисса Марр

Голос Айриэла она помнила со времен своих детских страхов. Он был ее спасителем. Это он забрал ее и Тиш из того ужасного дома и отвел сюда. Айриэл надежно спрятал их от жестокости Высокого двора и той мрази, что убила Джиллиан.

— С тобой все будет в лучшем виде, — повторил Айриэл.

— Сейчас я в этом сомневаюсь.

Эни встала и побрела в их кухоньку. Кролик поцеловал ее в лоб.

— Я вдруг понадобилась Бананак, — произнесла Эни в трубку.

В кухоньку вбежала Тиш. Увидев сестру, она радостно завопила. Можно было подумать, что они не виделись целую вечность.

— В который раз убеждаюсь: затычки — потрясающая штука! Такие звуки не для меня, — шутливо поморщился Кролик. — И как я еще не оглох от ваших визгов?

Эни бросила брату мобильник:

— Пообщайся с Айриэлом. А я пойду пообщаюсь с сестренкой.

— Только не исчезай из дому! — крикнул ей вслед Кролик.

«Исчезну».

Эни очень хотелось рассказать Кролику все-все, но чем больше она об этом думала, тем больше находила свое желание несерьезным. Она сбежала домой, подставив брата и сестру под удар. Уехать на время — это казалось ей наилучшим решением. Особенно теперь, когда у нее появился свой конь. В голове Эни промелькнуло: наверное, конь потому и прискакал, что ей нужно скрыться. И прежде всего поскорее уйти отсюда, чтобы не навлекать беду на семью.

— Я тебя люблю. — Эни порывисто обняла сестру. — Больше всех. Ты это знаешь?

— И я тебя люблю. — Но Тиш тут же нахмурилась. — Ну… что у тебя там опять?

— Пока еще ничего.

Эни щелкнула клавишей стереоустановки. Колонки мгновенно ожили. Басы сотрясли воздух, и она кожей ощутила их тяжесть.

«Родной дом».

Конечно же, Кролик сразу поймет: она включила музыку не просто так, а чтобы он не слышал ее слов. Брату от гончих перепало меньше, чем ей, но он обладал острейшим слухом. Сама Эни унаследовала от отца почти все. Кролику досталась только часть: долголетие, сила и слух. А Тиш… Тиш своим поведением напоминала «облегченный вариант гончей»: чуть посильнее, чуть побыстрее и весьма талантлива по части устройства разных бед.

Они с Тиш сели на ее кровать. Кровать Эни до сих пор стояла неубранной со времени ее последнего визита. Лечь бы сейчас и укрыться с головой. Такой нехитрый прием помогал в детстве, но сейчас не поможет. Здесь ей ни в коем случае нельзя задерживаться.

— Так во что ты вляпалась? — спросила Тиш, усаживаясь в свою любимую позу со скрещенными ногами.

— В сложную ситуацию.

Она торопливо пересказала сестре подробности внезапной встречи с Бананак и выставленные требования. Потом добавила:

— Расскажи им сама. Кролику, Айриэлу. Расскажи все.

— Эни!

Тиш хотела схватить ее за руку, но Эни уже вскочила с кровати.

— Я не могу остаться, — сказала она, добавляя громкости. — Если она сюда вломится…

— Остынь. Тебе нельзя уходить, — прошептала Тиш. — Вдруг она подстерегает тебя возле дома?.. Такие решения наобум не принимают. Оставайся здесь. Будем думать вместе.

Эни покосилась на закрытую дверь.

— Да пойми ты: если она сюда явится, то расправится с тобой и Кроликом. Мне вообще нельзя было здесь появляться. Нужно бежать, и подальше. Так будет лучше и для вас спокойнее.

— Айриэл теперь знает. Найдет решение. Мы все можем жить у него.

Тиш встала и взяла Эни за руку. Так она поступала, когда в детстве та начинала капризничать.

— Не торопись. Оставайся.

— Не могу. А ты держись за Айриэла. Не перечь Кролику. И Габр… с отцом тоже не пререкайся.

Эни вдруг почувствовала, как в тело ей вонзается невидимый шип. Бежать, скорее бежать отсюда. От одной мысли остаться здесь она начинала задыхаться. Айриэл обязательно присмотрит за Тиш и Кроликом; без нее им будет куда безопаснее. Иначе родной дом превратится в западню, и не только для нее.

— Мне нужно на время скрыться, — сказала Эни.

— И куда ты отправишься? — спросила Тиш, по-прежнему держа ее за руку.

— Пока не знаю.

Эни осторожно высвободила руку и открыла их гардероб. Вынула рюкзак и принялась бросать туда одежду. Помедлив, Тиш стала ей помогать. Помощь была молчаливо принята. Тиш достала щетку для волос. В глазах сестры блеснули слезы.

— Ни-Ни, будь осторожна.

Эни обняла сестру, сама едва удерживаясь, чтобы не разреветься.

— Я позвоню.

— Как ты позвонишь, когда твой мобильник у Кролика?

Тиш достала из кармана свой, ярко-розового цвета.

— Возьми мой, а я потом заберу у Кролика твой.

Эни молча сунула телефон в передний карман.

Сестры довольно часто обменивались мобильниками, и потому необходимые номера были вбиты в адресные книги обоих аппаратов.

— Слушай, а ведь у меня номер Гленна не записан, — спохватилась Эни.

— Что ж, будет лишний повод заглянуть в «Воронье гнездо», — засмеялась Тиш.

— Нет! — почти крикнула Эни.

Ее передернуло при мысли, что сестра пойдет туда одна. Эни быстро открыла адресную книгу, нашла номер Гленна.

— Вот. Запиши. Он может встретиться с тобой и здесь. Никуда не ходи одна, пока Айриэл не позволит. Слышишь?

Тиш записала номер на ладони, потом дернула верхний ящик комода, стоявшего между кроватями. На дне ящика, под всевозможными лифчиками и колготками, лежал скин-ду [4] , как две капли воды похожий на тот, что был прикреплен у Эни к лодыжке.

Тиш вынула нож с черной рукояткой и черные кожаные ножны.

— Возьми моего счастливчика.

— Ты хорошо подумала? — Эни задрала штанину. — У меня есть свой.

— Бери, бери. Девушка никогда не бывает слишком осторожной… или слишком вооруженной, — сказала Тиш.

— Верно.

Эни задрала другую штанину и прикрепила скин-ду сестры. Ей нравилось носить традиционное оружие Темного двора, но только не возле ноги и не за голенищем сапога. Однако в современном мире щеголять холодным оружием было весьма опасно. Приходилось выбирать компромиссный вариант.

Тиш выдвинула другой ящик.

— Священные лезвия возьмешь?

Когда они учились в начальной школе, Айриэл устроил им нечто вроде экскурсии по разным храмам. В каждом храме, куда они приезжали, мужчина или женщина читали особую молитву, благословляя острые предметы. Под конец у сестер образовалась целая коробка режущих и колющих штучек, благословленных жрецами и жрицами каких-то таинственных культов смертных. Как и многие подарки Айриэла, «священные лезвия» имели практическую ценность.