Книга Необходимо и недостаточно, страница 253 – Швепса

Медленно потянувшись, я свесила ноги с койки, подставляя лицо под утренние лучи солнца. Но они не грели, ведь за окном стоял противный февраль. Тишина, царящая в палате, как обычно, напрягала. Поэтому я спрыгнула на пол, внутренне кайфуя от того, как ступни шлёпнули о прохладную плитку,создавая шум.

Потянулась к тумбочке за стаканом воды, но в последний миг скользнула ладонью в сторону, находя пальцами тонкую цепочку. Подарок Драко, что я сорвала с шеи во время агонии ещё в первую неделю пребывания здесь. Я этого не помнила, но была безумно благодарна доктору Крейгу. Ведь он нашёл и сохранил столь дорогую сердцу вещь.

Я села обратно на койку, сжимая в кулаке цепь из белого золота. Когда Драко подарил мне подвеску, я и не заметила, что там была гравировка. Теперь же могла часами всматриваться в неё, пытаясь догадаться, о чём думал Драко, когда выбирал именно этот рисунок.

Ведь всё в нём было неправильным. Это Малфой — змей — должен быть большим и угрожающим. А я никчёмным львёнком маячить у его хвоста, молясь всевышнему, что змей заметит отстающего зверя и позовёт с собой.

Что Драко позволит мне вернуться. Позволит хотя бы попробовать начать всё сначала. Подарить ему то, на что раньше у меня банально не было сил.

Но дни летели, а от него не было ни единой весточки. И всё, что у меня осталось, — подвеска и его рубашка — я трепетно хранила. Ценила то, что есть, не смея просить о большем. Жизнь и без того преподнесла мне бесценный подарок.

Услышав тихий хлопок двери, я невольно вздрогнула и тут же отложила цепочку обратно на тумбочку. Ведь если мистер Крейг заметит, что я убиваюсь над ней с самого утра, сидя с окровавленной грудью после ночных кошмаров, то фиксирующих ремней мне точно не миновать. Как, впрочем, и не получить скорой выписки. А мне так хотелось объясниться перед всеми, восстановить магические силы и поскорее отправиться в Австралию, чтобы вернуть память родителям.

Чёрт, я вообще слишком много хотела для той, кто только что вылез из могилы. Но ничего не могла с собой поделать, а особенно с чувствами, что вспорхнули из осадка, выбрались из-под давления наркотиков, сжирая теперь меня изнутри.

Но я продолжала сидеть и размышлять день ото дня. И делала всё, что от меня зависело сейчас, — старательно лечилась.

— Доброе утро, Гермиона! — бодро поприветствовал меня доктор Крейг, заходя в палату.

— Доброе!

Я обернулась и улыбнулась в ответ мужчине. Он нравился мне своим профессионализмом и доброжелательностью. За весь этот месяц с его уст не слетело ни единого упрёка, ни единого вопроса, что мог потревожитьмоё душевное равновесие и пустить под хвост все его старания. Но была у этого и обратная сторона. Я несколько раз пыталась вызнать у него о Драко, но всегда получала лишь покачивание головы и немой укор в глазах. И ни малейшей информации о том, что не касается его работы.

Страшно представить, в какую сумму для Драко встали услуги доктора Крейга. Ведь колдомедик провёл в этой палате весь Новый год, утаскивая меня с того света. И до сих пор продолжал заниматься этим, не возвращаясь в Америку, где осталась его семья. Он ни разу не говорил о ней, но как-то раз к нам в палату залетела сова, принеся доктору премилый детский рисунок новогодней ели.

В тот день мне захотелось выздороветь ещё быстрее. Я чувствовала себя обузой для всех, кто оказывался рядом.